- Ей придётся быть великим волшебником.
Его Высочество Александр Павлович был скептичен по отношению к гостье из другого мира, однако, я не мог понять, что подразумевают под собой его слова: он так отчаялся, что теперь лишь молится на то, чтобы она оказалась великим волшебником, или он в мыслях снова угрожает ей. Я решил уточнить:
- Ваше Высочество, вы не верите, что она может быть великим волшебником?
- Эта белка?- с издёвкой переспросил меня цесаревич.
Этого ответа было достаточно, чтобы понять его позицию, но Александр Павлович продолжил:
- Сейчас она в любом случае для всех является «великим волшебником». Время охоты, ты так не считаешь?
- Ох, вы хотите использовать эту девушку как наживку?
- Я сам разрушу проклятие, отрезав головы тем, кто создал его.
Благородное лицо изуродовала безумная ухмылка. Я давно знал о садистских наклонностях Его Высочества, однако, до сих пор не мог к этому привыкнуть. Уверен, сейчас в этой золотой головушке роятся представления о том, как он самолично казнит виновных, во всех подробностях. Что ж, в этом плане был смысл, хоть он и ставил под угрозу нашу уважаемую гостью. Если она будет тихо сидеть в отведённых покоях, то… Вдруг в дверь постучали. Это оказался тайный гвардеец, посланный следить за гостиной, в которой остался наш великий волшебник, то есть волшебница. Уму непостижимо, что нашей надеждой на спасение оказалась такая молодая женщина! Возможно, этот облик был гениальной маскировкой великого волшебника. Но его характер, судя по всему, был скверный. Я вспомнил своё первое впечатление об этой барышне.
Когда была назначена церемония, я много раз представил, как мы с Его Высочеством встретим великого волшебника. Что ему сказать в первую очередь? Как себя повести? Я уже предполагал, что Его Высочество даже в этом случае не будет аккуратен в переговорах, поэтому собирал все свои ораторские умения и храбрость, чтобы вовремя воспользоваться ими. В Гербовом зале собрались только придворные маги и привилегированные дворяне. Всё было организовано в спешке, чтобы наши враги не сумели помешать. Вокруг слышались мольбы даже тех, кто ранее постоянно вставлял палки в колёса Его Высочеству.
- Ваше Императорское Высочество, непременно приведите великого волшебника, чего бы это ни стоило!
- В Ваших священных руках судьба империи Элруса!
- Вечная слава его Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу и Великому князю Александру Павловичу!
Это было колоссальное давление. На плечи Его Высочества возлагали большую ответственность. Но я в душе ликовал. Наконец-то все эти презренные черви склонят свои головы перед Его Высочеством Александром Павловичем! Однако самого Его Высочества всё это раздражало. Его взгляд был свирепым. Что ж, Его Высочество был последователен: он сам был до ужаса прямолинеен и ненавидел чужое лицемерие. Главный маг степенно вложил в протянутую цесаревичем руку древний свиток, завёрнутый в шёлковую ткань с имперским гербом. Несмотря на всю церемониальность действий главного мага, цесаревич рушил торжество своей непосредственностью – он спешно отбросил ткань и вытряс из свитка ключ. Следом за ключом появилась дверь, и Его Высочество уже схватился за ручку, но вдруг замедлился. На его лице появилось брезгливое выражение. Он смотрел на главного мага, стоящего рядом с опущенной головой. Я присмотрелся. Губы старика в тёмной робе шевелились. Готов поспорить, он сказал Его Высочеству что-то вроде:
- Без великого волшебника можете не возвращаться, Ваше Высочество.
Этот ворчливый старик! Я бы не удивился, если бы выяснилось, что это он наслал проклятие. Однако главный маг, при всей своей ненависти к Его Высочеству, любил империю Элруса. Он был невероятным патриотом и преданным подданным Его Императорского Величества Павла Петровича. Иногда я думал, как хорошо было бы перетянуть главного мага на нашу сторону, но проблема была в том, что Его Высочество не мог внезапно перестать выглядеть как недостойный наследник империи.
Мир великого волшебника был очень странным! Ярким, шумным с бесконечными высокими дворцами. Я восхищался Его Высочеством. Мы оба были в непонятной и новой ситуации, мы становились объектом внимания для встречаемых нами местных жителей, но Его Высочество Александр Павлович и ухом не повёл. Если бы не знал, усомнился, что наш цесаревич впервые оказался в другом мире. Он с достоинством нёс своё императорское великолепие, ступая в неизвестность уверенно и с гордо поднятой головой. Его ничто не могло смутить. Даже странные вспышки из каких-то прямоугольных устройств в руках местных. И даже свою свирепую натуру он держал под контролем, даже когда я не верил в его сдержанность. Мы однозначно выделялись. И местные, хоть мы и шли под покровом темноты, замечали нас и бурно реагировали. Впрочем, темнота в мире в Великого волшебника была весьма спорным явлением. Светились даже дворцы, фонарей было много, а кареты… господи, они создавали целую ослепляющую шумную реку. Нам с трудом удалось пройти… Этот мир явно принимал нас с неохотой. Но у нас нет выбора. Господи, спаси и помилуй детей своих!