— Нет, определенно ламы. — Калли продолжает гладить существо, и очевидно, что мое внимание полностью приковано к ней.
Ее волосы случайно скользят через плечо, и, черт возьми, эта девчонка обалденна. Она даже понятия не имеет.
И вот я, пресловутый холостяк Царства Ночи, пытаюсь впервые в жизни приложить немного усилий к вниманию женщины — и все без ее ведома о моих истинных чувствах.
Ох, и так случилось, что эта женщина — подросток.
Я официально являюсь ведущим дерьмового шоу.
Я отхожу от Калли, пока та отвлечена животным, и покупаю для нее резную тыкву.
В тысячный раз я клянусь себе, что это последний раз. Больше никаких встреч с Калли, пока она не повзрослеет.
И уже знаю, что эту клятву я не сдержу. Либо эта маленькая сирена позовет меня или же я начну скучать по ней слишком сильно.
В такие моменты, как этот, я не уверен, что знаю, что значит обещание.
Глава 19
Последнее желание
Май, семь лет назад
Сегодня воздух вокруг Академии Пил густо наполнен магией. Она оседает во рту, и, если бы у нее был запах, я бы назвал ее «подростковым возбуждением».
Ах, ничто не сравнится с порогом юности. Моя была дерьмовой, но я здраво подходил к осознанию возраста.
В коридоре общаги девчонки визжат, а количеством духов, которыми пропитан воздух, можно убить здорового быка.
— Твою ж мать, — говорю я, материализуясь в комнате Калли. — У вас в коридоре все носятся, сломя голову.
Я шагаю к окну и смотрю наружу. По всей территории кампуса в смокингах и вечерних платьях суетятся студенты, и все они направляются к Замку Пил.
— Что сегодня намечается? — интересуюсь я.
Каждый сияет немного ярче самих звезд сегодня вечером. Это моя любимая магия — чистая, без всяких заклинаний. Если бы я вернулся в королевство, это бы насытило ночь, увеличив мою силу. Сейчас же я чувствую, как она оживает во мне. Человеческая магия с фейской весьма не совместимы, но ее достаточно, чтобы пропитанный ею воздух повлиял на мою силу.
— Майский бал, — произносит Калли.
Есть что-то в ее голосе, что задевает меня. Она сидит за компьютером в боксерах и поношенной футболке с пучком, из которого выбилось половина волос.
— Почему ты не готовишься?
— Потому что не пойду. — Она прижимает ноги к груди.
— Не пойдешь?
Калли с трудом старается держать лицо безэмоциональным.
— Меня никто не приглашал.
Хочется засмеяться. Я никогда не спрашивал ее идти со мной на сделки или проводить совместные вечера, или вносить нежность в мое сердце и жизнь, — она все просит или делает сама.
— С каких пор ты ждешь дозволения? — спрашиваю я. — И, к тому же, как такое возможно?
В смысле, что парни-подростки думают только глазами и членами, а Калли также прекрасна, как и солнце. Она горит совершенной яркостью, что порой даже больно на нее смотреть.
— Как возможно что? — Она пялится на свои колени.
— Что тебя никто не пригласил.
Калли приподнимает плечо.
— Мне казалось, что это по твоей части — разбираться в людских мотивах.
Я складываю руки. Хочется хлопнуть себя по голове. При всем моем понимании людей, только сейчас вижу, что что-то упустил.
Несмотря на уникальность Калли, она все еще остается девочкой-подростком. Она по-любому хочет пойти на танцульки и оторваться по полной. Хочет хоть один чертов день показать своим ровесниками, что она намного большее, чем те предполагали.
Калли хочет, чтобы мы были реальны, хотя бы на один вечер.
Я могу ей это устроить.
— Что? — спрашивает она, когда видит мой взгляд.
Это плохая идея. Танцы в старшей школе означают перетерки локтями с множеством подростков. Это значит разоблачение. Но я хочу, чтобы она была счастлива. Всегда.
— Ты хочешь пойти на Майский бал? — интересуюсь я.
— Не понимаю, разве это имеет значение?
Говорит она одно, но в словах слышится много подтекста. Калли хочет пойти, хоть она и думает, что не является нормальной девушкой с обычными мечтами.
— Имеет. Ну, так что?
Ее уста приоткрываются, но Калли не может сказать, что это именно то, что она хочет.
Моя сладкая сирена.
Я сокращаю между нами расстояние и встаю на колено. Крылья болят от необходимости показаться. С каждым днем становится все сложнее скрывать их, и из-за этого сегодня для меня будет худшая ночь.