— Было дело, — хобгоблин смотрит на меня. — Ведьма прогнала меня сюда, после того как я съел ее приятельницу. — Он ковыряется в зубах.
Малаки качает головой.
— Хуже не придумаешь… — пока эти двое разговаривают, я схожу с мощеной дороги в кусты, которые растут вдоль тропы. Того, что скрывается в этих дебрях, боятся даже фейри. Меня это не особо волнует.
Я продвигаюсь вглубь леса. Темные пикси светятся темно-малиновым и фиолетовым; они сидят на ветках, следя за мной. Я слышу, как скользит чешуя по опавшим листьям, и вой зверей, которых лучше оставить в покое. Я слышал так много предостерегающих историй о том, чтобы держаться подальше от этого леса, но сейчас не боюсь. Звезды заслоняет густая листва, которая жадно кормится тьмой.
Я почти могу притвориться, что надо мной нависает сводчатый потолок пещерного дома. И вопли привидений, банши и рейфов — это утомленные вздохи матери.
— Она храбро прятала тебя. — Я резко поворачиваю голову. Среди витиеватых деревьев стоит красивая женщина с серебряными волосами до талии. — Твоя мать, — добавляет она.
Я выгибаю брови, немного отклоняясь назад. Нельзя доверять тем, кто живет в лесах Мемноса. Особенно красивым, грозным созданиям. Она ухмыляется, пробираясь ко мне через кустарник.
— Кто ты? — спрашиваю я, осматривая женщину.
Она цокает языком.
— Десмонд Флинн, тебе лучше всех знать, если хочешь получить ответы — заплати.
Откуда она знает мое настоящее имя?
…Она знает многое…
Женщина кладет руку мне на щеку. Я гляжу в глаза женщины, не уверенный, стоит ли мне повернуться и уйти или задержаться и послушать, что она скажет. Она не оставляет мне выбора. Я чувствую легкий укус боли, когда она острым ногтем прорезает кожу над моей челюстью. Я отталкиваю руку в тот момент, когда она прижимает большой палец к порезу и смеется. Ее смех похож на перезвон колокольчиков. Женщина отходит, пару капель моей крови растекается по ее коже. Она растирает их между пальцами, а затем слизывает.
— Ммм, — говорит она, прикрывая глаза на мгновение. — Как необычно.
Я вдыхаю ее магию. В некотором роде прорицательница.
Она открывает глаза.
— Пожалуй, я должна называть тебя Десмонд Никс, наследник трона Ночи, сын, который должен был умереть.
Инстинктивно я тянусь к кинжалу, висящему на поясе.
Она кривит губы.
— Надо было бы догадаться, да? — она прижимает палец ко рту, дважды постукивая по нему. — Ладно, Юрион Нова, сын шлюхи, рожденный бастардом. Ты никто из ниоткуда, тот, кто ничего не сделает со своей жизнью и рабыней, которая станет нареченной. Это хочешь услышать?
Нареченная… рабыня?
Нет. Боже, нет.
— Ты лжешь, — говорю я.
Женщина фейри склоняет на бок голову.
— О чем? О том, что твоя мать была шлюхой? Или о том, что ты бастард?
— У меня нет нареченной. — Ни фейри, ни какого-то другого вида.
— Ах, — женщина смотрит на меня и улыбается. — Я думала, ты обрадуешься услышать, что у тебя есть нареченная. Знаешь ли, не все фейри получают ее. — Сердце сжимается. Может ли у фейри быть пара человек? Должно быть, эта женщина лжет. Фейри изучает меня с возрастающим удовольствием. — Значит, для могущественного Десмонда Флинна в порядке вещей освобождать рабов, но не жениться на рабыне? — спрашивает она. — Ужасно лицемерно для мужчины, которого вырастила бессильная и бедная женщина.
Во рту появляется вкус желчи.
— Ты лжешь, — повторяю я с хрипотцой в голосе.
Она бросает на меня жалостливый взгляд.
— О, мой повелитель, кем бы я тогда была.
Эта женщина говорит сумасшедшие вещи.
— Я не повелитель, — отвечаю я, сглатывая.
Я даже никогда не спал с рабынями, а взять одну в роли своей жены?..
— Верно, — дерзко бросает женщина, — ты бастард. Я забыла, что мы притворяемся.
Она начинает обходить меня по кругу, а я не свожу с нее взгляда. Черт, может она говорит правду? Она много знает обо мне. Если ее слова верны, я обречен на страдания. Даже если закрою глаза на то, какими грубыми и мелочными могут быть люди, все равно останется краткость их жизни. Смертная жизнь может начаться и закончиться в мгновение ока.
— Юрион? — голос Малаки разрывает ночной воздух
Я закрываю глаза. А я еще предполагал, что хуже стать не может. Оказывается, может. Я оглядываюсь через плечо. Малаки стоит в нескольких футах сзади и переводит взгляд с женщины на меня и обратно.
Женщина выгибает брови.
— У моего господина есть друзья? О-о-о, ты далеко ушел от своего скромного начала. Плохо, что он даже не знает твоего настоящего имени. Трудно сохранить дружбу, если она построена на лжи.