— Мам?..
Я потрясенно смотрю на яму, до краев наполненную медными, серебряными, но, в основном, золотыми монетами. Между ними разбросаны камни с грубой огранкой, которые пульсируют словно сердцебиение. Живой лазурит. Алхимические камни.
— Что… что это такое? — спрашиваю я.
Тут гораздо больше денег, чем мог бы заработать писец. Моя мать явно не ограничивалась перепиской истории пещер Арестиса. Мама смотрит на сокровища.
— Это твое, — говорит она и смотрит на меня.
Ее слова, словно удар в грудь. Она копила все эти деньги… для меня? Я просто качаю головой. Фейри не дарят такие подарки, не без ловушек. Даже детям. Это похоже на проклятую магию.
— Я не возьму их.
— Возьмешь, сын мой, — говорит мать, — вместе с остальным наследством.
Я вопросительно выгибаю брови, глядя на нее. Есть что-то еще?
Она внимательно смотрит на меня.
— Мои секреты.
У меня начинает колотиться сердце, и что бы она ни собиралась сказать, я не хочу этого слышать, потому что секреты предназначены только для одной души. Я жмурюсь и снова качаю головой. Я отказываюсь думать о том, что означает нарушение ею одного из своих же сокровенных правил. Что она отдает мне наследство. И это зловещее слово.
— Десмонд, — говорит она, касаясь моего плеча и слегка встряхивая, — где человек, которого я вырастила? Сейчас, ты нужен мне сильным.
После ее слов я открываю глаза и молча умоляю не идти по этому пути, однако, она игнорирует мой взгляд.
— Король Дня задолжал мне. Возьми эти деньги, купи убежище. — Убежище? В Царстве Дня? И быть вынужденным никогда не видеть ночи? — Если он не возьмет деньги, скажи, что ты сын Ларисы Флинн и Галлеагара Никса. Покажи крылья, если придется. Тогда он не откажет тебе.
— Только если ты пойдешь со мной, — говорю я. Потому что обрести безопасность, но отказаться при этом от матери, походит на ловушку. И я не стану выбирать. Мать прижимает ладонь к моей щеке.
— Я не могу, сын мой. Уже давно, я выбрала свою судьбу. — Я щурюсь, не понимая. — Слушай внимательно, — говорит она, — потому что времени повторять не будет. Я никогда не любила твоего отца — никогда.
Как только слова слетаю с ее губ, я замираю. Столько времени я представлял, что спрашиваю ее о том, как она попала в лапы моего отца, не мог понять, как моя умная, принципиальная мать, могла заботиться о Короле Теней, человеке, который коллекционировал жен и убивал своих детей.
— Когда-то меня звали Юриелл Д’Астерия и я была одной из шпионов короля. — Моя мать? Шпион? И жила под другим именем? «Секреты принадлежат только одной душе» — подходящий слоган для шпиона. — Я отчитывалась не непосредственно ему, — продолжает она, — поэтому многие десятилетия мы никогда не встречались лицом к лицу. Пока я не сорвала покушение на короля, он не обращал на меня внимания.
Моя мать спасла жизнь королю. От этого откровения во рту появляется горький привкус. Беспризорники достойнее спасения, чем существо, правящее нашей землей.
— Галлеагар пригласил меня во дворец, чтобы лично вручить медаль, — она отводит глаза и качает головой. — Следовало дважды подумать, прежде чем идти. В тот день я пришла шпионом, но к концу встречи меня лишили всех званий и обязанностей и отправили в гарем.
Я выгибаю брови.
— Почему? — спрашиваю я, сбитый с толку. Судя по прочитанному, фейри никогда не выбирают пары за день. Некоторые несколько веков кружат друг с другом, прежде чем осесть. Моя мать пожимает плечами.
— Он никогда не говорил мне.
Он вырвал ее из жизни и сделал своей. От этой мысли мурашки по коже. А я продукт этого союза.
— Я была с ним много лет, много долгих, одиноких лет. Пока однажды все не изменилось. Галлеагар не дает много свободы своим наложницам, но в один редкий случай я оказалась за стенами дворца, наслаждаясь путешествием, когда провидица рассказал мне часть моего будущего. — Мама переводит дух. — Она сказала: «В час отчаяния ты будешь знать, что нужно сделать, и мир будет благодарен тебе за это». Я забыла слова провидицы, пока не узнала, что беременна. Только тогда они вернулись ко мне. И она была права, я знала, что нужно делать. Я продала столетия жизни ради спасения, и, в итоге, сбежала из королевского дворца прямо у него под носом. Я приехала сюда и с тех пор жила здесь.
Моя мать продала столетия жизни?
Она обхватывает мое лицо.
— Так что, сын мой, моя судьба была решена задолго до сегодняшнего дня. — У меня сжимается сердце. Я представляю, как себя чувствует звезда, когда умирает, как и умирает все, что она и любит, сжимается внутрь и разрушается изнутри. У меня дрожат руки, я трясу головой, глаза жжет. Я просто шокирован признанием матери. Она притягивает меня ближе. - Прячь крылья, контролируй темперамент и узнай о мире все, что можешь, начиная со своих врагов, — выдыхает она. — Никому не доверяй и, прежде всего, не делись своими секретами.