Юлиан покорил меня, и не только меня одного. У него был редкий дар говорить комплименты, но в его лести всегда была значительная доля правды, а посему слушать его было чрезвычайно приятно.
К несчастью, у него была привычка засиживаться допоздна, а я этого не люблю. Вот почему я всегда откланивался в тот самый момент, когда он обретал второе дыхание. Тем не менее у нас нашлось достаточно времени, чтобы побеседовать о моих трудах. Мне было приятно увидеть, сколько моих произведений он помнит наизусть. Кроме того, у нас были диспуты о Ямвлихе и Платоне.
Юлиан Август
В конце концов мне все-таки удалось принести Аполлону достойную жертву - тысячу белых голубей; на это ушел почти целый день. После этого я вошел в храм, дабы обратиться к оракулу. Я умолчу о том, какие вопросы я ему задал, но жрица долго не отвечала. После почти часового молчания она произнесла голосом бога: "Кости и падаль. Меня не слышат. В священном источнике кровь". На этом все кончилось, и этого было вполне достаточно. Я понял, что от меня требуется.
У выхода из храма меня ждала огромная толпа; как только я появился, она разразилась рукоплесканиями. Я остановился и бросил взгляд через площадь - туда, где стоял источник скверны, галилейский храм.
- Завтра же убрать отсюда останки Вавилы, - сказал я дяде.
Вавилы? - озабоченно переспросил он. - Но это же одно из самых знаменитых христианских святилищ. Со всей Азии стекается народ, чтобы приложиться к мощам свя… то есть епископа.
Пусть прикладываются сколько угодно, только не здесь. Не в Дафне. Здесь владения Аполлона.
- Они будут роптать, Август.
- Еще хуже будет, если мы не исполним волю Аполлона. Дядя хмуро поклонился и направился к храму.
Я хотел было уже сесть в носилки, но вдруг заметил в толпе нескольких иудейских старейшин и знаком велел им приблизиться. Один из них, старик, оказался раввином, и я в шутку спросил его:
- Почему ты не совершил жертвоприношения вместе со мной?
- Август знает, нам это запрещено. - Раввин явно чувствовал себя не в своей тарелке, его спутники тоже нервничали. В прошлом римские императоры зачастую безжалостно избивали иудеев, не желавших исполнять государственные обряды.
- Но вы наверняка предпочтете Аполлона вот этому! - Я махнул рукой в сторону храма.
Старый раввин улыбнулся:
- Августу, должно быть, известно: такой выбор, в отличие от многих других, нам никогда не предлагался.
- Но у нас, во всяком случае, есть общий враг, - произнес я, отлично сознавая, что стоящие рядом услышат мои слова и разнесут их от Тигра до Темзы. Старик молча улыбнулря.
- И все же вам следует хотя бы время от времени совершать жертвоприношения, - продолжал я. - Ведь ваш Адонай - истинный бог.
- Август, нам разрешено приносить богу жертвы только в одном месте - в Иерусалимском храме.
- Но этот храм разрушен.
- Значит, нам теперь нельзя приносить жертвы.
- А если бы ваш храм был отстроен?
- Тогда бы мы возблагодарили нашего Господа. Я сел в носилки. В голове у меня уже зрел план.
- Приезжайте ко мне в Антиохию.
Назарей предсказал: иудейский храм будет лежать в развалинах до скончания веков, и после его смерти император Тит сжег этот храм. Если я его отстрою, это докажет, что Назарей - лжепророк. Кроме того, кто может быть лучшим союзником в борьбе с галилеянами, нежели иудеи, с ужасом наблюдающие, как глумятся над их Священным Писанием приверженцы человекобога? С нескрываемым удовольствием я отдал приказ отстроить храм.
Приск: Больше Юлиан к этому вопросу не возвращается, но, когда он приказал отстроить иудейский храм, христиане оцепенели от ужаса. Христиане ненавидят иудеев - отчасти из чувства вины, ведь они похитили их бога, но главная причина ненависти в том, что иудеям лучше чем кому-либо известно, какую невероятную чушь представляет собой все христианское вероучение. Если бы иудейский храм был восстановлен, то, помимо того, что Иисус оказался бы лжепророком, у христиан в Иерусалиме вновь появился бы сильный соперник. Это надо было во что бы то ни стало предотвратить. И это предотвратили.
Как это удалось сделать, я узнал от моего старого друга Алипия, который возглавлял строительство. Когда Юлиан был еще цезарем, Алипий занимал должность наместника Британии. Он прибыл в Антиохию за новым назначением, и мы много времени проводили вместе. У нас (в то время, разумеется) было общее увлечение - плотские услады. Однажды ночью мы посетили все до одного непотребные заведения на улице Сингон… Впрочем, я избавлю тебя от праздной стариковской похвальбы.