Антиохия привела меня в восторг. В этом городе мне пришлось по вкусу буквально все: и знойный климат, и широкие улицы, и надушенная толпа… Думаю, зная меня, ты понимаешь, что я обожаю роскошь и "развратную жизнь" вашего города. Будь я побогаче, я давно бы туда перебрался. Как я тебе завидую!
В театр я приехал в самом лучшем расположении духа. Даже Юлиан стал таким как прежде: быстро говорил и добродушно отвечал на приветствия толпы. И вдруг из верхних рядов послышались зловещие крики: "Август! Август!", а потом оттуда понеслось: "Всего полно, а дорого! Всего полно, а дорого!" Это продолжалось примерно полчаса, крики становились все громче, пока, наконец, их не подхватил, казалось, весь театр. В конце концов Юлиан дал знак гвардейскому офицеру, и вперед вышла сотня охранников. Обнажив мечи, они в мгновение ока окружили императора; все произошло так быстро, будто было прологом к спектаклю. Крики тут же прекратились, и комедия началась в довольно мрачной атмосфере. На следующий день начались голодные бунты, но ты, будучи антиохийским квестором, знаешь об этих событиях много лучше меня.
Либаний: Одна из любопытных черт человеческого общества состоит в том, что даже когда ясно, что надвигается беда, и понятно, какая именно, очень редко принимаются меры для ее предотвращения. Когда в марте не выпали дожди, всем стало ясно, что урожай будет плохим. К маю все поняли, что впереди недород, к июню - что голод. Мы часто обсуждали этот вопрос в сенате, а на рынках только об этом и шли разговоры, но, тем не менее, никто не предложил закупить хлеб за границей. Все понимали, что нас ждет, но бездействовали. Так, увы, бывает всегда, и философам следовало бы повнимательнее проанализировать причины этой печальной закономерности.
По роковому стечению обстоятельств Юлиан прибыл в Антиохию как раз в тот момент, когда стал ощущаться недостаток хлеба. Юлиан не был виновен ни в засухе, ни в том, что отцы города оказались столь недальновидными, но антиохийцы (воистину гербом этого города следовало бы быть козлу отпущения!) немедленно сочли, что причина голода в нем.
Они заявили, что продукты вздорожали и стали пропадать оттого, что в городе расквартирована огромная армия, требующая большого количества провианта. В отношении некоторых продуктов это справедливо, но хлеб тут ни при чем: зерно для армии доставлялось непосредственно из Египта. И тем не менее горожане валили все на Юлиана. В чем тут дело? Епископ Мелетий заявил, что судьба Юлиана была предрешена в тот день, когда он приказал вынести из Дафны мощи святого Вавилы - оригинальная точка зрения! Кроме того, Мелетий считает, что Юлиан настроил против себя антиохийцев, закрыв собор. В этом я очень сомневаюсь. Некоторых это действительно шокировало, но в массе своей антиохийцы не такие уж ярые приверженцы христианства; их вообще мало что интересует, кроме плотских услад. Не желая признать свою вину, они стали винить во всем Юлиана, тем более что он дискредитировал себя в их глазах бесконечными жертвоприношениями и усердными попытками возродить пышные древние обряды.
Честно говоря, порой даже мне казалось, что Юлиан не знает в этом меры. В Дафне он за один день принес в жертву Аполлону тысячу белых голубей; одному богу известно, во что это обошлось! Вскоре после этого он принес сто быков в жертву Зевсу, а потом четыреста коров Кибеле. Во время последней церемонии произошел особенно большой скандал. В наше время обряды Кибелы производятся тайно, так как многие из них с точки зрения общепринятых нравственных норм просто чудовищны. Юлиан же решил провести этот обряд публично, и всех глубоко шокировало ритуальное бичевание, которому жрицы Кибелы подвергли сотню юношей. Ситуацию усугубил тот факт, что эти юноши согласились участвовать в обряде не по убеждению, а лишь желая завоевать благоволение императора; к тому же почти все жрицы были крайне неопытны. Все это привело к более чем плачевным результатам. Несколько молодых людей получили серьезные ранения, а многие жрицы, увидя столько крови, попадали в обморок, и заключительная часть жертвоприношения превратилась в сплошное неприличие.