Гудение Нано перекрывало голос Нуми. Тринские механизмы перешли в спящее состояние.
— Я могу объяснить, — начал Эверетт Л, но она, не дослушав, уже шла к калитке. Объяснить? Это значило показать Нуми то, что спрятано у него внутри, и то, что притаилось за дверью сарая.
Телефон издал сигнал, когда Нуми свернула с Эден-террас.
«Разжалован».
— Я еще вернусь, — сказал Эверетт Л, обращаясь к двери сарая. — И тогда тебе не жить.
Активировав тринские механизмы, он пронесся по Грин-лейнз, быстрей, чем любой бегун или велосипедист, и дождался Нуми с подружкой у двери кафе.
Нуми нахмурилась:
— Но как?
— Прости, — сказал Эверетт Л.
Нуми кивнула подружке, та отошла и с кислым видом уставилась в витрину аптеки.
— Я веду странную жизнь, — сказал Эверетт Л. — То, что я оказался здесь раньше тебя, банка из-под колы, прыжки через машины и тот сарай связаны между собой.
Молчание Нуми убивало его.
— Я умею делать такие вещи, которых никто не умеет. Поэтому я не такой, как все.
— Так перестань их делать, — сказала Нуми.
— Не могу, они часть меня, физическая часть. Я даже маме не могу признаться.
— Если ты гей, я не против. Это даже прикольно.
— Я не гей! — воскликнул Эверетт Л, затем повторил тише. — Я — не гей.
— Жалко, мы бы вместе придумывали тебе наряды. Ты оборотень?
— Что? Нет! Хотя в какой-то степени... Нет, оборотней не существует. Может быть, мне не следовало заводить подружку.
— Кто сказал, что я твоя подружка?
Нуми испытывала его терпение. Он и так уже сказал больше, чем собирался.
— Мы встречались, болтали, и я решил...
— Что?
— Ты мне очень нравишься! И я хочу, чтобы все было по-старому.
Некоторое время Нуми молча его рассматривала, затем хмыкнула, отвернулась и вместе с подружкой скрылась за дверью аптеки.
И как ее понимать? Эверетту Л хотелось кричать. Это да или нет?
Телефон снова пикнул.
«Ты снова в строю».
«Из-за вас я чуть не поссорился с Нуми, — думал Эверетт на фоне непрерывного гудения над крышами и спутниковыми тарелками Грин-лейнз и Стетхэм-грин. — Теперь вам несдобровать».
ГЛАВА 24
— Мадам Вильерс, как вы считаете...
— Мадам Вильерс, что нам делать...
— Мадам Вильерс, спасите нас...
— Мадам Вильерс.. мадам Вильерс..
Шарлотта Вильерс рывком опустила вуаль и протиснулась сквозь толпу встревоженных пленипотенциаров. Сами себя спасайте. Вы — лидеры десяти миров, вы — сила. Если бы Зайцев был здесь! Он бы живо расчистил ей путь в толпе перепуганных политиков. Он бы позаботился, чтобы ей оказали уважение, подобающее ее статусу. Шарлотта Вильерс не оказала ему того уважения, которое он заслуживал. Она увидела это в глазах телохранителя, перед тем как сверкнули кинжалы Джишу, а потом привела реле в действие и спустя мгновение стояла в сводчатом подвале Тайрон-тауэр. Кроме нее, все это видела команда, которая обслуживала портал.
«Я обошлась с тобой скверно, Зайцев. Надеюсь, в последний миг тебе хватило ума понять, что у меня не было другого выхода».
Дорогу ей преградил симбионт с Земли-5. Длинные, украшенные драгоценностями руки и ноги тайве обхватывали тело хозяина — хранта, а питающий палец впился тому в шейную артерию.
— Мадам Вильерс! — объявил тайве тонким певучим голосом. Шарлотта Вильерс даже не оглянулась. — Мы не одобряем ваших художеств, но Земля-5 не собирается уклоняться от участия в поимке этого злодея Эверетта Сингха!
Шарлотта Вильерс улыбнулась про себя. Если ей удалось сделать мальчишку Сингха самым разыскиваемым преступником в мультиверсуме, она уже одержала победу.
ГЛАВА 25
Язык палари славился изощренной системой ругательств, и Сен пользовалась ею виртуозно и без стеснения. В доках старого Хакни капитану Анастасии доводилось слышать любые непристойности, обидные клички и кощунства, но на этот раз проняло даже ее.
Сен зализывала ожог на предплечье.
— Доркас, ты бы прикрылась, — сказала капитан Анастасия.
Метнув в приемную мать грозный взгляд, Сен надвинула на глаза защитные очки. Ее лицо было перемазано машинным маслом и гарью, волосы пропахли жженой изоляцией. Вместе с капитаном они чинили проводку второго двигателя. Сложная, муторная и опасная работа с применением электроинструментов и сварки. Обычно Сен любила чинить неисправности, лихо орудуя инструментами, как Шарки дробовиком, но сегодня ремонт напоминал хирургическую операцию, которую делают безнадежному больному. Дирижабль был изранен вдоль и поперек, третий двигатель пропал безвозвратно. А вместе с ним пропали мастер-весовщик и странник между мирами. Шарки и Эверетт.