-Это вы так думаете! Как раз провинциалы копеечки, но сберегают, тратить то вам их не на что. А раз сберегаете, то зачем вам зарплаты повышать, и так лишка. Вы даже не представляете, что в банках придумать могут! – хвастался Савва Велиховский – Банки – это страшная сила!
-Думаешь, удивите?
-Ладно, хватит трепаться – прервал диалог Семена и Саввы Сергей Кошкин – Давай, Печенег, говори! Какая связь у нас с Союзом? Нафига нам знать, почему он рухнул?
-Ответить просто и сложно одновременно. Повторюсь опять – люди так решили. Вы то время не знаете, а я хорошо его помню, началось оно не с голых полок в магазинах и всяких суверенитах везде, где не попадя. Началось все с лавины информации про реальный Союз, как он создавался, про репрессии, голод, войну, вылезло наружу все – грязь, кровь, море жертв. Народ обалдел! Ему же про другое рассказывали, что трудно все было, но справедливо, что людские смерти и страдания огромны, но оправданы, что у нас прямо рай сейчас, ну или скоро будет. И я думаю, что не отсутствие джинсов да жвачек Союз подорвало, а именно несправедливость тех жертв – так народ решил. Только он потом сам эти жертвы вообще в грязь втоптал, когда побрезговал тем, во имя чего они приносились! Так и рухнула наша общая Родина.
-Но это же правда!
-Кто спорит? Конечно правда. Только правду эту принять сложно, легче просто осудить и жить с белого листа, ты то сам этого не делал, у тебя руки не замараны! Так гремлинская психика и работает! Зачем ценить то, что даром досталось? Ты же такой Союз не создавал, никого не убивал и сам не погибал, голодом не морил, в тюрьмы не сажал! Ты добрый и пушистый, к черту проклятое наследство!
-Как-то сложно все – задумчиво сказал Сергей.
-А я вам твержу про что? Нет простых решений! Вы хоть сотню Царапкиных зажмурьте, все равно рай на Земле не появится, только на небе.
-Почему справедливость плохо? – волновался Григорий – Что же тогда хорошо?
-Справедливость – не плохо, это страшнее, чем плохо. Это наша карма, русский путь, с которого нам не свернуть. Справедливость древнее коммунистов и всего того, что было на нашей земле. Ради нее ничего нам не жалко, ни себя, ни других! Гремлины эту ношу не выдержат! А вот тот, кто верит – тому по силам.
-Но ты не веришь?
-Откуда знаешь? Может, я боюсь поверить? И чего вы все только меня спрашиваете? Я не Бог! Я бы и сам все изменил, кабы бы знал как.
Да, это и есть второй закон Печенега – все, что было, что есть и что будет мерять справедливостью, не выгодой, не красотой, не гармонией, а только справедливостью. Потому и наши ответы выходят в черно-белом цвете, без переходов и полутонов, потому и творим мы все хорошее и плохое, прекрасное и страшное, бессмысленное и кровавое везде, куда дотянуться можем, творим с собой и со всеми другими. Нашел-таки Печенег свою греческую меру!
Что поделаешь? Не травоядные мы, просто импэриа рэдас, наследники империи, всего, что было и не было на нашей земле. А если откажемся даже от крошечки своего наследства, то Союз опять рухнет!
И все равно жаль, что не бывает честного, гуманного и доброго мира для всех. Но почему? Разве сейчас нельзя уничтожить голод, бездомность, неграмотность? Человечество уже располагает такими ресурсами, конечно на ананасы с рябчиками на всех не хватит и в хоромы каждого не вселишь, но умирать с голода в двадцать первом веке – это как?!
Не получили ответы на свои вопросы мстящие молодые люди, но Печенег и не обещал их – он же не Бог, не коммунист или еще кто-то! Он просто греческий либерал, твердо знающий, что люди не должны становиться гремлинами, что насилие – не панацея от всех бед и совсем не быстрое и эффективное решение во все времена, что жизнь огромна и не укладывается в жесткие конструкции, что благими намерениями вымощена дорога в ад. А еще, не дай Бог оказаться в то время и в том месте, когда и где Россия решает все по справедливости, нет тогда никому ни жалости, ни пощады! Как Пушкин и писал: бессмысленно и беспощадно! Одно утешает, нечасто подобное происходит.
Дождь стих и вышла радуга, не такая яркая и красочная как в южных мягких и благодатных землях, кулешовская радуга – нежная, размытая, словно стесняющаяся красна девица из русских детских сказок, но крики и споры стихли за столом Печенега. Мстители засобирались из гостей, вежливо поблагодарив хозяина за хлеб – соль и интересный разговор.
-Что будем делать? – обратился к товарищам Григорий Ковригин.