-Ой, и не говори! Александр Петрович настоящим человеком был! Столько всего сделал, а если бы еще не эти, как их? - гремлины…
Вот пойди и разберись – где она, правда? В одном и том же городе Александр Ковригин прожил и проработал всю жизнь, но одни его величают настоящим человеком, а другие – буржуем обзывают!
Только Айдару Валиеву некогда было решать столь замысловатое противоречие, он торопился на очередную оперативку в Отделении полиции Заводского района города Кулеши.
Долгожданные гости (или хозяева?) уже на пути в свою вотчину, и к двенадцати часам по полудню новый хозяин Кулешовского металлургического завода будет принимать парад своих вассалов – городских чиновников и заводских управленцев, приготовившихся искренне и не очень убеждать его в собственной лояльности. Хотя некоторые из них прямо сейчас ведут крамольные беседы и строят коварные планы:
-Симеон Иоаннович, да он ничего не знает! Жил всю жизнь во Франции, Ковригин его к делу не допускал. А положение на заводе сложное! Долгов выше крыши!
-Ну и что? Отцовские советники помогут. Он же не один едет! И Лайбе плечо подставит.
-Лайбе уже под семьдесят! Долго ли просидит в кресле управляющего? Нам сейчас надо ухватиться! Или вы планы поменяли?
-Нет! Они меня своими яйцами достали! Никакой благодарности, никакого уважения! Я ночами не сплю, а эти … горожане! Губернатор уже насмехается – вчера звонил и спрашивал, буду я выступать двенадцатого июня на митинге или нет. Куда полиция смотрит? Они же готовятся!
-Какая полиция?! Она с ними заодно! А вы для них – чужак! Сегодня мне полицейский заявил, что он и дальше будет с хулиганами, испортившими весь фасад Администрации, нянчиться, а потом, когда я пригрозил известить прокурора, он меня крокодилом обозвал! И еще ябедой!
-Нашел ты кого извещать! Этот прокурор меня так послал вчера и трубку бросил! Законник чертов! И пожаловаться не могу – даже губернатор за глаза яичной головой кличет! Ты говорил, что мэр Кулешей – это ступенька вверх! Ну, и где я сейчас? Скажи, только без мата!
-Так тем более надо выбираться оттуда! И Григорий Ковригин нам поможет, с его-то фамилией! Вам надо идти на выборы от завода, из гущи народной, так сказать.
-Ты и в прошлый раз это пел! Я даже имя сменил по совету твоих консультантов – консерватизм и традиции, тьфу! Ну, Симеон еще ладно, но это - Иоаннович! Сразу острят – типа, чьих будешь?
-Мы все продумаем, можно только фамилию использовать.
-Это как это? Товарищ Царапкин? Схлопнулись давно все товарищи! А господин Царапкин из гущи народа не вылезет! Или мне опять имя менять? Каждые четыре года в ЗАГС бегать?
-Семен Иванович! Господин Царапкин! В двенадцать вам надо быть в заводоуправлении. Пора! – торопил начальство Игорь Владиленович Пуссик, многолетний консильери яичной головы Кулешей.
Со всех информационных каналов двадцать четыре часа в сутки нас убеждают, что наступило время профессионалов, они наше спасение и надежда! Но вот, что странно – профессионализм этот феодальный какой-то получается, добротный и непробиваемый, семейно-клановый. Литературные и актерские семьи-кланы, вернее семьи-симбиозы творческих профессий – уже наследственные аристократы в нашей стране, а на подходе формируются семьи профессиональных управленцев в частной и государственной сферах. Да нет! Я не настолько наивна, чтобы отрицать роль семьи в развитии каждого из нас. Понятно, что все мы слепки своих родителей, и сами очень любим наших детей – в лепешку расшибемся для них! Феодализм появляется не тогда, когда сын врача сам становится врачом, а когда чей-то другой сын врачом не станет, несмотря на все свои способности и желания.
А с Григорием Ковригиным разве не так? Чем он заслужил свое многомиллионное наследство? Помните у Бомарше - «А много ли вы приложили усилий, для того, чтобы достигнуть подобного благополучия? Вы дали себе труд родиться, только и всего. Вообще же говоря, вы человек довольно-таки заурядный»? Это, кстати, Царапкиных больше всего касается!
Ну ладно, закончу пока пропагандировать идеи всеобщего равенства и справедливости и продолжу нашу историю. Григорий Ковригин не бывал в Кулешах уже более двадцати лет, но он здесь родился, ходил в заводской детский сад, учился до четвертого класса в пятой школе, где директорствовал Александр Максимович Печенкин. А в его одиннадцать лет отец перевез семью в Москву. Из окна автомобиля, въехавшего в город ровно в десять утра, новоиспеченный буржуа внимательно вглядывался в совершенно незнакомый ему мир, наполненный суровыми, неулыбающимися людьми и раскрашенный в резкие и одновременно какие-то серые краски. Честно говоря, Григорию все это не нравилось! Но отцу надо было, чтобы он приехал в Кулеши, и он приехал!