В гостиничном номере Измайлова сидели за столом трое мужчин сорока с небольшим лет и пили под звуки работающего уже третьи сутки телевизора. Глухо занавешанные гостиничные окна не допускали солнечные августовские лучи в комнату-убежище несогласных с глобальными историческими переменами на евразийском пространстве личностей. Но сдержать эти сами перемены, личности были не в силах.
-Господи! Трясущиеся уроды! Так просрать все! – пробормотал худой, рыжеватый мужчина, сумевший сосредоточиться в перерывах между стопками на телевизионной картинке, беспощадно транслирующей последние исторические мгновенья выродившейся советской элиты в лице несчастных ГКЧПистов, покорно, как бараны, бредущих даже не на смерть, а на позор, бесчестье и насмешки.
-Все кончено! Чего ты эту муть смотришь, Мирон? – сморщился как от зубной боли его высокий русоволосый собутыльник – Давайте выключим!
-Нет! Смотри! Это только начало! Дальше все завалится как домино! – вступил в разговор третий несогласный с крушением Советского Союза – И чего радуются? Скоро мы все под обломками окажемся, одиночки только спасутся – самые наглые и жадные, они все растащат! Да еще и иностранные радетели свободы помогут!
-Не верю! Наш народ не даст сломать страну! Эта пена схлынет, люди протрезвеют и…
-Да очнись ты, Саня! Твоему народу глаза откроют нищета и хаос, вот тогда он протрезвеет, а сейчас он за справедливость борется – наотмашь, без разбору! – прервал Александра Ковригина Сергей Кривицкий.
-Так до беды доборется!
-И что? Справедливость вечна и безгранична – для русских, по крайней мере. Ради нее ничего не жалко – ни Родины, ни себя!
-Ну и что будет? - не унимался Александр Ковригин
-То, что всегда – сами разрушим, самим и восстанавливать придется.
-А что восстанавливать будем, капитализм или СССР? – заинтересовался Мирон Рига.
-Какой СССР? Где ты таких лидеров возьмешь? Нет, может лет через сто детки богатеев снова с жиру взбесятся и пойдут за простой народ воевать, но сначала им до смерти должно надоесть в три горла пить и жрать! И ведь реальная перспектива! В России всегда так – чуть потолще слой масла на хлебе, так и уже на Марс лететь собираемся, дела великие подавай, к черту эту колбасу!
-Я на хозяев пахать не собираюсь! – вздыбился Александр Ковригин – Да и народ наш не пойдет под ярмо.
-Голод заставит, а тебе один выход – самому хозяином становиться – опрокинул новую стопку Кривицкий.
-Буржуй! Санька, представь – ты буржуй и кровопийца! – пьяно захохотал Мирон Рига.
-Я лучше сдохну, а экспл… лати…, короче, никого гнобить не буду! И завод свой не дам! Подавятся хозяйчики! – опять взвился Ковригин.
-Сам завод не возьмешь, другие заберут. Меня уже звали в совладельцы – в министерстве много желающих, как коршуны кружат! – усмехнулся Кривицкий – Нет у тебя выбора, Саня, либо ты, либо тебя. А за тобой люди – заводчане с семьями. Ты о стране пока не думай, ты о них думай.
-Как подумать? Прибыль себе в карман складывать, что ли? Чем я им помогу?
-А ты Верой Павловной стань, и спи как она – странно выступил Мирон Рига.
-Чего?! Кончай ему наливать, Сергей. Уже голову обносит!
-Не любил ты классическую литературу, Саня. Технарь ты, технарем и помрешь! Хотя, Чернышевский не в моем вкусе был, мне больше Достоевский нравился.
-А мне Маркс с Энгельсом! Причем здесь Чернышевский? – недоумевал Ковригин.
-Так ты ж на Ленина не потянешь и мировую революцию не сварганишь! А Верой Павловной - может и получится, масштаб-то поменьше будет.
-Брр! Чушь какая-то! Ну ладно, я этой самой Верой Павловной выряжусь, а вы кем? Или бросите меня на съеденье капитала? А вдруг я дрогну и сдамся золотому тельцу? И пошла тогда ваша Вера Павловна куда подальше! Ну, что скажете?
-Я псевдоним Лопухов возьму. Я же идею подал – хмыкнул Мирон Рига – А тебе, Серега, Кирсановым придется обозваться и как честному человеку Веру Павловну за себя взять.
-Вы серьезно, мужики?! Тогда я с вами, вместе чудить будем! – радостно отозвался Сергей Кривицкий – Только не просто все будет, завод твой, Саня, кусок лакомый, много желающих на него!