Только Изольде Львовне без разницы, где страдать, любить и искать смысл жизни - в Москве или в Кулешах. Наша свобода не зависит от адреса ее реализации. Все решаем мы сами! Тем более и в провинции, бывает, такая чертовщина вылезет, что становится очень интересно жить.
Савва Велиховский возвращался ночью из гостей обратно к бабушке в дом на улицу Каменская, что по соседству с домом, где была ковригинская квартира, и где как раз предавалась воспоминаниям Изольда Львовна. Савва был доволен плодотворно проведенным временем, он подробно выспросил Семена об обстановке в городе, о представителях местной власти и руководстве завода, последнее его интересовало больше всего. Прикидывая различные варианты выхода на Григория Ковригина, современный карьерист раздумывал о возможности случайной встречи с ним и последующем тесном общении, в котором он легко докажет свою нужность и обязательность кулешовскому миллионеру. В этом собственно и состоял весь наполеоновский план Саввы – проработав четыре года после окончания университета и не заработав ни то, что миллионов, но даже надежду на них, молодой человек решил кардинально изменить образ своих действий. Памятуя о бессмертных высказываниях Остапа Бендера про хождение денежных знаков в стране и их счастливых обладателях, Савва задумался о потребностях российских нуворишей в грамотных и честных советниках. Конечно, Савва не собирался обворовывать своих богатых клиентов, он собирался давать им квалифицированные советы, правда, за очень большие деньги, но и только.
Я согласна, что это очень наивный план, но молодежь в России в настоящее время вообще простодушна и доверчива, она буквально переполнена фантазиями о легком богатстве и собственной значимости, свято уверенная в достижении своего индивидуального успеха. Это как раз то, о чем говорил Александр Максимович Печенкин своему отцу – отказываясь от коллективной борьбы за общий успех, успех для всех, молодые люди легко и безропотно мирятся с собственным социальным неблагополучием, видя в нем только свою вину. Великолепная отмазка для любых власть предержащих!
Савва уже подходил к бабушкиному дому, когда ему навстречу резко и неожиданно выбежали со стороны ковригинской четырехэтажки две загадочные фигуры. Черная одежда и черные шлемы-маски с прорезями для глаз испугали питерского карьериста, он покорно и быстро протянул черным бандитам свой портмоне, немного дивясь столь тщательной их подготовке к рядовому уличному грабежу:
-Больше ничего нет!
-Понятно! Ну, пошли с нами тогда! Подтащишь сумку? А то нам еще лестницу волочь! – сочувственно предложила черная фигура пониже.
-А ты, вроде, не местный? – спросил другой черный бандит.
-Я из Питера – озадаченно ответил Савва – А зачем вам лестницу волочь? В банк, что ли?
-Да нет, рядом с банком. Лестница тяжелая, зараза – одному не утащить, а тут сумка еще! Че на машине нельзя, что ли? – обратился к черному собрату тот, что пониже.
-На твоей?! Тогда уж тарусят можно позвать, чего скрываться?
-Кого? – Савва уже весь превратился в знак вопроса.
-А! Вон она! Потащили! Тебе сумка! – странные бандиты подхватили двухметровую деревянную лестницу от ремонтируемого фасада старенькой двухэтажки, сунув большую спортивную сумку вопросительному Савве. Дружная компания направилась в неизвестном питерцу направлении, продолжая обмениваться странными репликами.
- Недалеко отсюда, пять минут всего. А ты, Питер, поглядывай, чтобы ментов не было! Местные не сдадут! Меня уже столько народу видело!
-Разве там не должно быть сигнализации? Или она только на два-три метра в высоту? Банк не боится, что сопрут все?
- Да чего бояться? Кому он нужен? У вас, что, в Питере их воруют?! На металл, наверное. Но у нас он из бетона.
-Только трехметровый он, да еще на постаменте, без лестницы не залезешь! Я с детства его помню, мы цветы ему носили из школы.
-Все! Стоп! Я требую, чтобы мне все объяснили! Кого вы грабить собрались?! Иначе помогать не буду! – потерял всякое терпение Савва «Питер».