Причем здесь наследие? – спросите вы. Притом, что все это тогда сделали пока еще советские (читай имперские) люди, обученные еще в советских школах, вузах и на предприятиях; им хватило знаний, опыта и, самое главное, желания защитить уже чужую частную собственность от разрухи и некомпетенции новых русских. Но это удалось тогда, сейчас так не получится! Многолетние и весьма успешные усилия, направленные на внедрение в сознание современного наемного работника (любого уровня) понятий собственного ничтожества, ненужности и неценности (помните - Не нравится – за ворота!), привели к парадоксальным и совершенно нерыночным результатам. Они выражаются очень интересным лозунгом – деньги ничего не решают! Не решают даже на космодроме Восточном, даже детей рожать не заставляют. Да и советские люди, как и красные директора вроде Ковригина, оказались внезапно невечными и не такими прочными, как считали самоуверенные российские младореформаторы. Итог – деньги в бюджете есть, но проблем все больше, а люди все злее и злее!
Павел Александрович Талаш, прозванный кулешовцами гремлином, активно вписывался в новую рыночную реальность. На деньги, вырученные от продажи семейных акций и от обмана своих соседей, он поставил панельную коробку большого двухэтажного коттеджа в поселке Металл Советов и купил первый собственный автомобиль. Талаши впахивали в поселке без сна и отдыха – быстрее достроить дом, обработать уже не пять, а десять соток приусадебного участка, накупить богатств на полные закрома и еще, еще, еще…
И все бы ничего, свою ведь спину ломали, не чужую, никто бы за это не попрекнул. Правда замечали, что талашовские детки так и выросли на стройке в чужих обносках, что все лето на огороде проводили, а не в городских детских лагерях, что Людмила сразу после школы из дома ушла, разругавшись с матерью, и в чем была, в том и сбежала к Сергею Кошкину. Единственный сын Талашей Семен тоже не задержался в отчем доме. Сначала армия, потом областная столица на несколько лет с работой от заката до восхода и неуютным съемным углом, единственным прибытком всего этого стала встреча Семена с амбициозной юной красавицей Марией, заявившей прямо, что любовь любовью, а мужчина должен быть успешным. Семен старался, очень старался, и получалось многое! Только еще кое-что получилось, о чем Мария и подумать не могла даже, но об этом после.
Знаю, многие мои читатели выразят недоумение столь негативной оценкой супругов Талашей со стороны их соседей, заводчан и всех знакомых с ними кулешовцев. Нормальные люди, не пьющие, работящие и все в дом, как говорится. Только как забыть обобранных стариков с их ваучерами, единственным и последним что осталось им от огромной страны? И вы бы согласились работать с такими гремлинами в одной бригаде? Или жить по-соседству? Это в многоэтажных панельках жильцы каждый сам за себя и инкогнито, а когда твой автомобиль застрял в грязи на поселковской дороге, очень нужна помощь соседа.
А еще была у Талашей одна особенность, довесок ко всему имеющемуся, ягодка на торте, как говорится. Бесила она кулешовцев буквально до белого каления! Какая? Наглость! Нет, не так – НАГЛОСТЬ!!! Незамутненная - как чистейшая вода в лесном роднике; непоколебимая - как уверенность трехлетнего карапуза в том, что мама с папой его любят, и он самый лучший из всех карапузов на Земле; грубая и вседозволенная - как сермяжная правда убежденных ненавистников несчастных российских интеллигентов о беспросветной бесполезности и продажности последних. Впрочем, насчет интеллигенции в России – каждый сам кузнец своего счастья, ну или несчастья.
Непонятно? Объясняю! Талаши ведь не просто сподличали с акциями тогда в девяностые годы, суть в том, что они и не поняли, что сподличали, за что их гремлинами обозвали? Это же рынок, каждый сам за себя и против всех! А тут еще и советские представления о труде и трудящихся им весьма пригодились – ну продал ты акции и что? Все равно ты хозяин завода, твоим трудом все создано и создается, а все буржуи – воры и бандиты! Пусть платят! Поэтому Павел Талаш упорно посещал общие собрания акционеров КМЗ и после 1993 года, где громко требовал свою пачку печенья и банку варенья от Ковригина, все же объяснения новоиспеченного буржуя о необходимости вкладываться в технологии и оборудование, он яростно крыл воплями о социальной несправедливости и непрерывном повышении зарплаты трудящимся, особенно тем, кто в термичке, где и трудился сам все эти годы.