Мы считаем, что современный уровень производства позволяет снизить недопустимые разрывы в размерах заработных плат работников разных профессий. Нет, мы не выступаем за абсолютное равенство в этой сфере, но большое различие в трудовых доходах должно быть обусловлено прежде всего общественной необходимостью и не превышать разумные пределы. Здесь не говорится о предпринимательских доходах, но и они не должны выглядеть в глазах российского общества кражей.
Ты спросишь, почему я? Что я могу сделать? Многое! Потому, что только свободный человек сам, своей волей и действиями может создать для себя и других гуманистическую страну, справедливую страну, высокоразвитую страну. Только сам!
Что ты можешь конкретно сделать? Обратить внимание людей на те безобразия и несправедливости, а часто бессмысленность и разруху, что творятся в твоем городе. Ты можешь показать людям, что все это не просто не норма, что так не должно быть нигде и никогда! Твои действия могут быть даже саркастическими и абсурдными, выбирай сам. Главное, чтобы люди почувствовали наши идеи и захотели не только изменить среду, но и измениться сами!
Если мы узнаем о твоих действиях как согласии с нашей позицией, мы свяжемся с тобой.
Ну что ж, Печенег хорошо постарался, сочиняя данный текст. Думаю, в нем почти раскрыта его собственная мировоззренческая позиция – свобода жить, трудиться для себя и во блага всех, обязанность государства и общества в целом по созданию и поддержке гуманных социальных структур с одновременным отказом от тотального патернализма и насильственного конструирования выдуманных идеалов (помните слова Демьяна Курицына о том, что уровень свободы человека любого социума легко определяется по существующему там уровню насилия, в т. ч. и интеллектуального). Чистейшей воды идеализм, конечно, но без идей вообще хреново!
Письмо помогло, Сергей Кошкин встал с дивана. Только заговорщики не учли одну особенность русского менталитета, ярко выраженную международным песенным хитом конца девятнадцатого - начала двадцатого века Поля Дегейтера и Эжена Потье в русском переводе Аркадия Коца – «Весь мир насилья мы разрушим – до основанья, а затем – мы наш, мы новый мир построим – кто был ничем – тот станет всем!». Как заткнуть теперь этот фонтан кулешовского мщения? Никаких хулиардов не хватит!
Первый акт своей пьесы Сергей Кошкин и Семен Талаш сыграли весной у входа в здание Администрации Заводского района города Кулешей. Выбрав время, когда глуховатый сторож заснул под утро с чувством выполненного долга по охране муниципального имущества, они забрались на козырек над крыльцом и поверх висящего там стандартного лозунга о демократии и выборах написали красной краской: «Здесь воняет!». Игорь Владиленович Пуссик и его подчиненные, а также все проходящие мимо кулешовцы два дня ломали голову, что бы это значило. Пуссик даже в городские коммунальные службы позвонил с вопросами о том, не производят ли они какого-либо ремонта в его здании и не опасно ли там находиться. Через сорок восемь часов, когда городские обыватели уже вовсю начали острить по поводу непрекращающейся вони на площади имени Максима Горького, респектабельный демократический лозунг был восстановлен. Но сам глава Заводского района продолжал подозревать городские службы и очень сильно возмущался их безалаберности и разгильдяйству. Короче, никто пока ничего не понял.
Следующее мстительное выступление было ярким и однозначным, так что коммунальщиков уже никто не обвинял. Состоялось это мероприятие как раз на ежегодном митинге, посвященном празднованию Дня России на все той же площади имени Максима Горького. И горожанам оно очень понравилось!
Сначала все шло как обычно – бравурные патриотические песни разносились по площади с раннего утра, собранные по приказу трудоспособные горожане и редкие добровольцы безразлично скучали, слушая поздравления городского начальства, чтобы побыстрее разбежаться по домам. Никто ничего не ждал! Наконец, Симеон Иоаннович Царапкин вышел к микрофону и стал выступать. Конечно, никто его не слушал, его никогда не слушали! Иначе мелкое царапкинское жульничество вылезло бы наружу – дело в том, что Царапкин уже третий День России выступал с одной и той речью, меняя лишь две-три строчки, справедливо рассудив: кому это все надо?
И вот, когда кулешовский мэр отбарабанил почти половину своего выступления и почти наизусть, не заглядывая в бумажки, он почувствовал, как что-то липкое растеклось у него по лбу. Замолчав от неожиданности, он снял с головы это липкое и, вытянув вперед руки показал себе и всем яичную жижу вперемешку со скорлупой: «ВидАли?». Кулешовцы, также, как и мэр, озадаченно посмотрели в небо, но курицы не летают! И снова залп над безмолвной площадью – Царапкина заклевали!