Чтобы такое случилось, не обязательно заходить в портал и драться с монстрами, большая часть одаренных в моем мире рождаются такими, потому что дар с высокой вероятностью передается по наследству. Именно поэтому аристократические рода так гоняются за тем, чтобы принять в род сильного одаренного, но и у тех, кто просто живет своей жизнью, есть шанс пробудить дар. Достаточно просто жить в желтой или красной зонах, хотя вряд ли жизнь там можно назвать жизнью — сама земля от порталов, что появлялись там сотни лет, пропиталась эманациями искажения. Живя там годами, ты рано или поздно подхватишь болезнь искажения. Но чаще люди в таких местах просто вырабатывают сопротивляемость, а не обретают силы. По неофициальной статистике лишь один из семнадцати становится одаренным таким образом, в то время как поход в портал и убийство монстров поднимает шанс обрести силы чуть ли не до семидесяти-восьмидесяти процентов, но, как я говорил раньше, если ты решаешь после этого жить своей жизнью, силы угасают. Искажение словно говорит: «Раз ты не хочешь бороться, то и сила тебе не нужна».
Даже ходят слухи о том, что одаренный, не ходящий в порталы, однажды превращается в простого человека, но я не видел никаких действительно достоверных исследований по этому вопросу.
Когда я заглянул навестить троицу больных, Лёня сразу попытался встать.
— Ваше Благородие, я сейчас… Дайте мне…
— Лежи, это приказ, — вздохнул я.
— Сам не понимаю, что со мной такое… Сроду не болел, а тут…
— Это из-за портала, должно пройти само собой через день-другой. Ваши тела меняются под воздействием искажения, адаптируясь к нему. Так что не напрягайтесь, у нас есть время.
— Хорошо, Ваше Благородие… Вы только это… Сами не рискуйте.
— И в мыслях не было.
Все-таки силен Лёня, даже на ноги встать сумел, хоть и сильно ослаб. Девушки вон вообще в бреду валялись и в себя не приходили, но в этом тоже не было ничего необычного. Я, когда пробудился, тоже провел без сознания двое или трое суток.
— Борь, — подозвал я Бориса. Он по сути стал в городе одним из моих заместителей как старший офицер стражи.
— Ваш’Благородие, — подбежал он и поклонился.
— Что там с лодками?
— Одну закончили вчера.
— Сколько человек в неё влезут?
— Не знаю… Трое, максимум четверо. За сегодня можем сделать ещё одну.
— Делайте. Нам срочно нужно в Саратов.
— За спасением? — с некоторой надеждой спросил мужчина.
— Нет, за людьми и материалами. У нас сколько в распоряжении мужиков? Пятнадцать? И это вместе с уже немолодыми. Нужен хотя бы десяток крепких ребят на будущее и несколько мастеров. Нормальный кузнец, стеклодув и прочие.
— Э-э-э… — Борис, услышав это, немного завис. Он воспринимал ситуацию совсем не как я. Для него мы выигрываем время, прежде чем найдем способ перевести людей в город, под защиту охранителя, а вот я намеревался пойти другим путем — восстановить этот город.
— В чем дело, Борис? — спросил я, хотя уже догадывался, что именно он хочет сказать. — Говори прямо.
— Ваше Благородие, скажу откровенно, но ночевки в башне — это не намного лучше, чем убежища в подвалах. Это выглядит… ненадежно.
— Не сравнить с охранителем?
— Да… — опасливо признал он.
— Понимаю, — кивнул я. — Собери всех, я должен сделать новое объявление.
— Будет исполнено.
На сбор всех жителей моего небольшого городка много времени не потребовалось. Вот они уже все собрались на центральной площади, и я в очередной раз мысленно вздохнул. Три десятка женщин, пятнадцать мужиков, десяток совсем дряхлых стариков и орава детей.
— Жители Вольнова, — начал я свою речь, которую подготовил ещё день назад, — думаю, до вас уже дошли некоторые слухи обо мне, — и да, я понимал, как глупо это звучит, но надо было это проговорить, а то за последние дни подобных собраний не было вовсе, — что я колдун, но вроде как хороший. Так вот, знайте, что это правда. Когда произошло разрушение охранителя, передо мной явился сам Всеволод. Я видел его как вас всех, и он сказал мне: «Защити этих людей. Мудрости моей возьми и используй её для их спасения».
Люди тут же заохали, зашептались. Я даже услышал: «Я же говорил, а вы не верили». Видимо, Лёня с Софьей кому-то уже говорили мою «легенду».