— Это я понимаю, — кивнул ему. Я вообще не собирался никому кроме девчонки это говорить, и то сказал лишь потому, что она видела магию. Судя по всему, с оной в этом мире все совсем плохо.
— Нет, я не о том. Если прознают, что вы колдун, вас же горожане и порвут.
— Что?..
— Говорят, Всеволод, до того как погиб, изрек, что любое колдовство кроме его — грех, что именно оно навлекло на мир бедствие, и что тот, кто колдует рядом с охранителем, желает его уничтожить.
Как бы не вышло, что в случившемся обвинят меня… Мог ли мой переход в этот мир вызвать разрушение статуи? Это вопрос, на который мне ещё предстоит найти ответ. Если выживу, конечно.
— Возможно, подчеркну, возможно, я могу нас спасти. Но один не справлюсь, нужна помощь.
— Говорите, ваше благородие, и я всё сделаю.
— Я тоже помогу.
— Хорошо, — кивнул я, — но вам это не понравится. Мне нужно свалить вот эту статую!
Глава 3
Разумеется, они не поняли. Люди, которые с фанатизмом верили в силу идола, даже если тот сломался, были в ужасе от одной лишь мысли о том, что его надо свалить. А мне тем временем нужно было узнать, что внутри у статуи, и на основе этого придумать, как всех спасти.
— Но Ростислав Владимирович, — затараторила Софья, — если мы уроним охранителя, то обрушим на себя ужасное бедствие!
— Хуже того, что случилось ночью? — скептически заметил я. — Послушайте, я понимаю, что вам это не нравится, но либо мы что-то сделаем, либо умрем. Охранитель сказал мне: «Ваше спасение внутри меня».
Очередная ложь, но она заставила парочку переглянуться и хорошенько так задуматься.
— Хорошо, я это сделаю. Если небеса кого и покарают, то только меня, — решил Леонид, сходил за веревкой, набросил статуе на голову и стал тянуть. Софью я тем временем отправился заниматься остальными людьми, нужно собрать их вместе и как-то организовать.
Она, судя по отношению к ней, не последний человеком в городе, как, впрочем, и я. Я сейчас средний сын прежнего барона. Софья поведала, что сегодня ночью тот героически погиб, а я стал новым хозяином Вольнова. Горевать по новоиспеченному отцу я не видел смысла — своего-то я потерял, когда мне было шесть, а этого и в глаза не видел, так что оставлю траур на более подходящее время.
Так что полномочия у меня на сбор людей были, и будет лучше, если Софья их чем-нибудь займет и уведет отсюда. А то ещё решат помешать, а оно мне не надо.
Статуя не поддавалась, даже несмотря на дюжую мощь богатыря, а я очень быстро понял, что это не просто красивые слова, Леонид необычайно силён. Но даже вдвоем повалить статую никак не выходило.
Во время передышки я взял кусок головы статуи, который валялся рядом с ногами, покрутил его и внутри таки заметил фрагменты магического конструкта.
Но мало, слишком мало, чтобы разобрать систему…
Пришлось просить здоровяка подсадить меня и осмотреть место скола.
— А может, мы просто поставим кусок на место? — робко предложил он.
— Не поможет. Конструкт потерял целостность, его замкнет при попытке влить энергию.
Разумеется, богатырь ничего не понял, но я и не надеялся на это. Уже по виду понятно, что Лёня не мыслитель, а боец. Вот если надо что-то перенести или врезать кому– обращайтесь, а разобраться в тонкостях магической схемы… Но я отвлекся. Внутри статуи обнаружилась полость, основу магической схемы вычертили по её поверхности, видимо, специально, чтобы при внешних повреждениях она уцелела, но то ли камень дал трещину, то ли причина была в чем-то другом. Одно ясно — фрагмент головы откололся, а вместе с ней и часть конструкта. По крайней мере, я так думаю, хотя ничто на деле не указывает на то, что конструкт поврежден. Я бы даже сказал, что внутри должно было что-то находиться, а теперь этого нет.
— Лёнь, а ты не видел, лазил ли к статуи кто-то до меня?
— Нет! Да как можно…
— Понял, тогда опускай. Это бесполезно, — сказал я ему, когда он меня опустил. — Чтобы разобраться в схеме, статую нужно аккуратно вскрыть, для этого нужна хорошая циркулярная пила, чтобы срез был гладким. Я тут такую не достану, а пытаться проникнуть внутрь её другим способом…
Я вздохнул и сел у постамента, проводя рукой по волосам.
Думай, Слава, думай… Ты же гребаный артефактор, должен же быть способ всех спасти?
— Мне нужен письменный стол, бумага, карандаш… — сказал я, поднимаясь. Впадать в отчаяние — это не для меня. Не верю, что из этой ситуации нет способа выбраться.
— Тогда, думаю, лучше вернуться в ваше имение.
— Пойдем.
Я шел на полшага позади Лёни, позволяя ему вести меня за собой, и в итоге мы вышли к тому самому трехэтажному дому, из которого убегали ночью. Прошли на второй этаж, минуя целую кучу трупов слуг и солдат. Наконец Лёня указал на дверь кабинета, где, как ему казалось, находится труп отца.