ㅤ
Однако всё это хорошо, но пора было двигаться дальше. Сев за руль пикапа, я повернул ключ. Стартёр натужно взвизгнул, лампочки на панели погасли, и вдруг вместо жужжания я услышал трель сухих щелчков.
— Вырубай! — заорал сзади Михалыч.
Да я и сам уже сообразил. Похоже, кранты котёнку.
— Клин? — поделился я своей догадкой с подбежавшим пожарным.
— Ага, — кивнул тот. — Втягивающая защёлкала — или аккумулятор в ноль разряжен, или двигатель клинанул. Сейчас ключ поищу, проверим.
— Не надо ключ, — улыбнулся я. — Я телекинезом прокрутить могу.
Но прокручивание не понадобилось. Стило мне открыть капот, как всё встало на свои места. Ремня привода генератора как не бывало — а ведь когда я готовился ехать после Ольховки — он был. Значит, перегрелся, потерял прочность и порвался уже позже… И аккумулятор разрядился.
Это ещё хорошо, что движок цепной! А если б на приводе ГРМ тоже ремень стоял — мы и из огненного шторма могли бы не выехать!
— Толкнём, может, заведётся? — предложил Михалыч. — Если фары не включать, то на одно зажигание аккумулятора до города доехать поди хватит?
Мы попробовали толкнуть. Но и на третьей, и даже на пятой передаче пикап как в стену упирался. Даже под горку с места двигаться не хотел.
— Вот теперь точно клин, — понял я. — И аккумулятор, и клин, и ремень генератора, и кто знает, что ещё.
— Точно, — согласился Михалыч. — Дальше он уже никуда сегодня не поедет. Если вообще когда-то поедет.
Говоря откровенно, пикап прошел через такой ад, что уже чудо, что он сюда-то добрался!
— К сожалению, ты прав, — грустно вздохнул я, мысленно представляя, что мне скажет Шурка.
Зато я убедился, что на данный момент покупать новый и дорогой автомобиль мне явно не стоит. Слишком уж часто я умудряюсь откровенно убивать свой транспорт. Вот как стану влиятельным и богатым, вот там и куплю… а пока рановато.
— И что делать? — с интересом спросил Артём, который тоже, конечно, в стороне от реанимационных процедур не остался.
— Оставим здесь, — пожал плечами Михалыч. — В бензовозе места всем хватит, ну чуть тесно будет.
— Мы так-то ему жизнью обязаны! — с упрёком посмотрела на него Катя. — Он ведь как настоящий герой: сделал всё, что мог, и даже больше, и только после этого позволил себе заглохнуть!
— Конечно, мы его здесь не оставим! — возмутился я. — Шурка его починит… наверное. Цепляем на трос и поехали.
— А куда поедем? — спросила Катя, оглядываясь назад, на затянутую дымом просеку.
— Вариантов у нас не так много, — хмыкнул Михалыч. — Аж цельный один. Через Зюраткуль, и оттуда по трассе обратно к городу.
Буксировочный трос нашёлся в «бардачке» бензовоза. На таком не то что пикап — сам бензовоз можно было бы в горку вытянуть. И подцепить его к моей машине оказалось тем ещё квестом.
— Граф, с вами можно? — со смешком спросила Катя, уже садясь в пассажирское кресло.
— Разве можно отказать такой красотке? — в тон ей ответил я и повернулся к брату. — Артём, ты где поедешь? В бензовозе или с нами в пикапе?
Сердиться на него уже никак не получалось. Наказание за неподчинение, конечно, будет. Но, пожалуй, оно будет всё-таки формальным. Может, заставить его Имперский закон о единонаследии переписывать?.. раз этак сотню, чтобы вбить в его башку, что старшего в роду почитать как отца надлежит и во всём воли его искать. Моей то есть воли. Что-то более суровое казалось мне теперь неуместным. Всё же сегодня он не просто отличился, он совершил самый настоящий подвиг.
— Да пущай со мной едет, — отозвался Михалыч. — Мне хоть не так скучно одному будет.
И добавил, откровенно ухмыляясь:
— Думаю, вам вдвоём побыть хочется, родственнички.
ㅤ
— Как думаешь, Илья, всё будет в порядке? — спросила Катя, когда мы тронулись.
— Уверен, что да, — кивнул я, стараясь излучать максимальное спокойствие. — Мы свою работу сделали. Деревню в любом случае уже успеют эвакуировать… так что всё самое страшное уже позади.
— Спасибо, — устало улыбнулась девушка. — Значит, мы не зря рисковали, правда?
— Конечно, — кивнул я, внимательно следя за натяжением троса.
Всё же спускаться с горы на буксире в сожжённой едва ли не заживо машине — испытание не для слабаков. Держать тормоза всё время внатяг я опасался, так что пользовался больше телекинезом. Что для меня в теперешнем состоянии означало новую пытку раскалёнными гвоздями в голову.
Уже на подъезде к Зюраткулю наши телефоны вдруг взорвались сообщениями о пропущенных. И не успел я их даже все просмотреть, как мне позвонили.
— Илюша, ты жив? С тобой всё в порядке? — мать почти кричала от избытка эмоций в трубку.