Я вышел из машины и прислонился к ней, наблюдая за происходящим. Катя встала рядом.
Работают. Слаженно, без суеты. Каждый знает свой манёвр. Тихон своё дело знает. Хорошо.
Через несколько минут ко мне подошёл Тихон.
— Ваше Сиятельство, — обратился он, — скот проверили, всё хорошо. Ни одна демоническая лиса в курятник не пробралась, разве что животина нервничает из-за дыма.
— Отлично, — кивнул я. — Мы с Катей поедем в усадьбу.
— Понял, Ваше Сиятельство.
— И ещё, Тихон, чуть позже сюда вернётся Пётр Александрович. И он будет не один. Пропустите его машину без лишних вопросов.
— Канцелярские? — прищурился он.
— Сегодняшний день не мог остаться без последствий, — уклончиво ответил я.
— Вас понял, — коротко кивнул он. — Сделаем.
— Рацию и маски я вам оставил, — продолжил я уже обычным тоном. — Держите связь с постом Михалыча. Если пожарным понадобится прикрытие от тварей — сразу зовите. В остальном — занимайтесь деревней.
— Хорошо, Ваше Сиятельство, — снова кивнул Тихон. — Всё сделаем.
— Отлично, — улыбнулся я, садясь обратно в машину.
Завёл двигатель и нажал на педаль газа. В зеркале заднего вида мелькнул Тихон, который смотрел нам вслед, уже обдумывая новые задачи.
ㅤ
До усадьбы мы ехали молча. За окном быстро темнело — не от заката, а от надвигающихся грозовых туч. Небо из дымно-серого становилось свинцовым, и первые редкие капли дождя уже попадали по лобовому стеклу.
Я сосредоточился на дороге. Катя молча смотрела в окно. Усталость долгого дня смешивалась с напряжением от предстоящей встречи.
Машину я оставил чуть в стороне от крыльца, чтобы не мешалась гостям, а сами, прикрываясь от крупных капель начинающегося дождя телекинетическим щитом, поспешили в дом.
Внутри было тихо и пусто. Дом не пострадал, но показался особенно пустым и даже холодным на фоне даванувшего по окнам ливня. Мы бесцельно прошлись по гостиной — я дотронулся до спинки кресла, Катя провела пальцами по столешнице.
— Илья, отец едет сюда, чтобы забрать меня с собой… ты же это понимаешь? — тихо спросила она.
— Понимаю, — кивнул я.
— И знаешь что? — в её голосе звякнула сталь. — Я. Никуда. Не поеду! Если он захочет меня увезти — ему придётся применить силу!
— Применит? — посмотрел я на неё с интересом.
— Да откуда я знаю… — отвела она взгляд, как-то разом сникнув.
— Понятно, — кивнул я, — но, если ты не захочешь с ним ехать, то никуда не поедешь!
— Ты готов пойти на конфликт с Демидовыми из-за меня? — неверяще вымолвила девушка.
Готов ли я? Нет, конечно. Тут одной готовности мало. Когда Демидовы с кем-то конфликтуют — они высаживают с вертолётов десант.
— Зачем конфликт? — вздохнул я. — Договоримся!
Катя недоверчиво покачала головой и зябко повела плечами — то ли от нервов, то ли от прохлады после дневного жара.
Не особо представляя, чем себя занять, я подошёл к камину. Уложил в очаг несколько поленьев из стоящей рядом дровницы. Проверил задвижку.
Поискал глазами зажигалку и не нашёл.
Тогда протянул руку к дровам, и с пальцев сорвались маленькие, тонкие молнии. Не файербол, конечно, но дрова пусть не охотно, но занялись.
Катя, следя за моими манипуляциями, опустилась в кресло сбоку от камина.
— Погоди, у меня есть отличная идея, — подмигнул я девушке.
Мой отец никогда не любил вино, предпочитая виски. А вот дед в вине разбирался, и хранил у себя некоторый запас. Интересно, сохранился ли он?
К моему удивлению, винный склад оказался нетронутым. Осматривая пыльные полки, я осторожно сметал пыль с этикеток. И, наконец, отыскал вино, показавшееся мне подходящим случаю.
Бокалы нашлись на кухне, как и штопор. Вернувшись в гостиную, я молча открыл вино и оставил подышать, а сам сел во второе кресло.
— Латур? — Катя с некоторым удивлением прочитала этикетку. — Неожиданно!
— Знаешь, у этого вина есть история, — вспомнил я. — Во время Столетней войны англичане захватили почти всю Аквитанию, где делают это вино. Но вот эту башню, башню Латур, они взять не смогли.
Катя повернула ко мне лицо, слушая.
— Она стояла как скала посреди вражеской территории, — продолжил я, глядя на огонь в камине. — Её защищал маленький гарнизон, но они отбивали все атаки. Потому что это была их земля. И они знали, что если они уступят, они потеряют всё — не только виноградники, но и честь. Они не могли победить в войне, но они могли удержать свою башню. И они её удержали.
Я встал и разлил вино по бокалам. Катя, тоже поднявшись, с лёгким кивком приняла протянутый бокал. Вот только как бы она не пыталась скрыть волнение за улыбкой, а пальцы у неё подрагивали.