— Здравствуй, Калиас, — поприветствовала того Сцилла, сделав показательный реверанс. Она старалась пристально не рассматривать мужчину, осознавая, что после обращения он находился в обнажённом состоянии и сейчас доставал вещи из шкафа, где она их заботливо спрятала. — Надеюсь столь высокий жест будет расценен тобой, как доброе намерение.
— Да убережёт меня Фанатей от твоих праведных речей, — усмехнулся тот, видя, что девушка пытается его раззадорить. — Я рад встречи с тобой, моя принцесса.
— Я отвечу тебе взаимностью, как только на тебе появятся штаны, — невозмутимо ответила девушка, скрывая свои покрасневшие щёки в тени комнаты.
— А я-то думал, что ты здесь именно за этим, принцесса.
Мужчину всегда забавляла реакция Сциллы на его обращения. Она не возмущалась и не убегала, а мирно ждала пока тот оденется. Когда он увидел её впервые ей было всего восемнадцать. Чумная, свободная, стремящаяся и живая. Она словно была самим ветром, что танцевал все эти годы над его головой. Первое время принцесса побаивалась всего ей незнакомого. Принять нового друга для неё было очень непросто. Но внутренний задор и страсть к неизведанному сделали своё дело. И вот уже как пять лет он приходит к ней раз в месяц под покровом ночи.
— Сегодня тебе отпустили пораньше? — спросил Калиас, накинув белую льняную рубашку на плечи. В темноте татуировки на его теле были не так заметны, как при дневном свете, но Сцилла знала, что по всему торсу и груди у того красовалась россыпь алых бабочек.
— Халлон быстро уснул сегодня.
— А по сегодняшнему вечеру и не скажешь, что он был готов так быстро тебя отпустить, — лукаво подметил мужчина, усевшись на кровать. Сегодня его чёрные волнистые волосы, доходящие до плеч, были затянуты тугим шнурком. — Смотрел на тебя словно голодный зверь.
— Ты был на торжестве Домов? — удивилась принцесса, ловя озорную ухмылку. Он никогда не выходил за пределы дворца, даже в своём кошачьем обличье. В этом мире были люди, что могли почувствовать его сущность, навредив тем самым древним секретам, что уже столетия хранились в умах старцев и мудрецов. — Почему я не видела тебя?
— Потому что рядом с тобой была Госпожа морей, принцесса. А ты знаешь, что я не могу близко подойти к ней и её ручным зверушкам.
— Миракал бы ничего не сделала тебе, — нахмурившись ответила Сцилла, недовольно топнув босой ногой.
— Она убила бы меня, как только поняла бы кто перед ней. Ты знаешь, что у нас с ней в априори натянутые отношения.
— И ты всю оставшуюся вечность будешь прятаться от них? — последовал скупой кивок.
В его мире были правила, которых Сцилла не понимала. Мир Калиаса был кровожаднее, чем дворцовые перепалки. Устои, что прививались ему, разнились с местными укладами.
— Она не так жестока, — продолжила девушка.
— Я знал ту, что величалась её матерью. И уверяю, ты плохо знаешь её дочь.
Калиас действительно знал последнюю жену господа Тартарии – Анастасиуса, принцессу земель Катриары и госпожу потерянной империи Амариллис — Корделию Миру Лорин. По скупым подсчётам Сциллы, мужчине было около ста двадцати лет, что для таких, как он — ничтожный возраст. Он был существом, которых на этом континенте величали Древними. Острые уши, что не скроешь волосами, изящность движений и мудрость столетий.
— Ты была восхитительна сегодня, — донёс до ушей принцессы ветер его голос. — Хотя ты всегда прекрасна.
— Слышать от тебя комплименты — это что-то новенькое, — она присела рядом с мужчиной, видя, как тот меняется в лице, и лёгкая дрожь пробегает по его телу. Она знала, что он её не тронет. Он не мог к ней прикоснуться так, как она этого хотела. И этот барьер он возвёл между ними собственноручно. Дружба, что никогда не перерастёт в большее. Даже несмотря на то, что оба желали большего. — Я не укушу тебя, Калиас. Прекрати вздрагивать будто котёнок, когда я приближаюсь к тебе.
— А вот я не могу обещать обратного, — лучезарная ухмылка, стала горькой, а в янтарных глазах засветилась грусть. — Никогда ты в таком положении.