— Так выглядит свобода, Сцилла. Неужто ты её не ощущаешь, когда отплываешь от родных берегов?
— Единственное, что она ощущает, это головную боль и тошноту. Особенно сейчас, — бросила девушка, что сидела на перилах на втором ярусе палубы и наблюдала за принцессами как кошка. Она напоминала Миракал о том, как вела бы себя истинная принцесса Сцилла, образа которой та должна была придерживаться. — Может быть мне стоит проводить вас в каюту?
— Я бы не отказалась, — ответила Миракал, понимая, что девушка пытается спасти её из неловкой ситуации, чтобы та не наговорила лишнего. — Извини меня, Амантея. Я правда слегка страдаю от качки, особенно когда корабль только отплывает. Давай встретимся через пару часов и поболтаем. А пока, все кто есть на этом судне, готовы составить тебе компанию.
— Конечно, — она нежно улыбнулась. — Я помолюсь за вас Богу. Надеюсь, так вам станет легче.
— Несомненно, — сказала девушка со светлыми волосами, когда спрыгнула с перил и оказалась перед принцессами. — Госпожа оценит ваши молитвы и попросит научить её тому же.
Взяв друг друга под руки, они оставили девушку под присмотром других глаз, наблюдавших за ней из тени, и двинулись в сторону каюты.
— Потом я научу этим молитвам тебя! А позже отправлю в их церковь исповедоваться! — заворчала Миракал, тыкая спасительницу в бок. — Она явно не оценила твой юмор.
— Я надеялась, что ты скажешь мне спасибо, — возмутилась та, отпуская руку госпожи. Засунув в руку карман, она достала сигару и, щёлкнув пальцами, пробудила пламя, чтобы подпалить её. — Я вообще-то спасла твою жопу, ваша светлость.
— Не язви, Хелена. Иначе я отправлю тебя искупаться. — По велению девушки за бортом поднялась волна, приобретшая форму щупальца, и помахала девчонке. — Водичка просто отличная, так и манит.
Та отошла подальше к двери, за которой скрывались каюты и зашипела:
— Убери от меня эту дрянь!
— Тогда помалкивай. Я, как-никак, всё ещё твоя главнокомандующая. И шрам на твоей губе зарос не так давно. Можем вновь открыть старые раны.
Хелена дотронулась до губы, ощущая боль от пореза и вспоминая тот день. Тогда Миракал наказала её за непослушание, оставив напоминание на всю жизнь. Этот порез был сделан магическим клинком Госпожи Морей, а значит ни один целитель не мог вернуть коже былую красоту. Никто не стал защищать Хелену, когда узнали чьих рук это творение. Никто не решался спорить с королевским палачом.
Несмотря на свой внешний вид и аристократичные манеры, Миракал была чудовищем, как и её отец. Хелена прекрасно знала, как и для чего растили Госпожу морей, но неустанно продолжала дразнить ту и провоцировать. И однажды, терпение главнокомандующей закончилось, и она взялась за свой клинок. Обычно, Миракал никогда не наказывала своих подчинённых этим оружием, приберегая его для врагов, а не союзников, но Хелена в тот раз — стала исключением из правил.
Ей было всего восемнадцать, когда год назад появился шрам, рассекающий верхнюю и нижнюю губу с правой стороны. Он был не глубоким и не особо длинным, но кровоточил ещё несколько дней, постоянно напоминая о себе режущей болью. Кровь остановилась только тогда, когда магия от клинка госпожи полностью покинула тело подчинённой, а вот боль уходила постепенно в течение года. Иногда Хелена чувствовала отголоски того ужаса, который испытала в первую ночь, когда магия проникла в её тело. Это было похоже на ад, запертый в её голове. Магия госпожи боролась с той, что текла в жилах девчонки, порабощая кусок за куском. Тогда Хелена поняла, как выглядит оружие, одновременно идеальное для убийства и людей, и магов. Имя тому клинку «Immemor»[2]. Подобрано оно было идеально.
[1] Разновидность лошадей, связанных с морской стихией.
[2] В переводе с наречия Древних — несущий забвение.
Глава 4. Воды Каспии.
Судно таскало из стороны в сторону, подхватывая нижней палубой пенящиеся волны. Белые верхушки окружали «Тель-Марис» со всех сторон, всё больше затягивая в гущу морского катаклизма. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а небо заволокла чёрная пелена, обволакивая месяц своим крылом. Раз за разом тьма искрилась и бушевала под стать водной стихии, накрывая путников проливным дождём и оглушающим громом. Шквалистый ветер носился над экипажем корабля, пока те судорожно пытались опустить паруса, несмотря на недовольство аристократии на борту. Богиня вод бушевала и серчала на путников, не позволяя им достичь портового города Катриары.