— И Лукаса, — также тихо ответил он ей. — Тебе уже успели рассказать о ней?
— Скорее напугать ей, — бросила Сцилла, обернувшись на брата и его жену. — Смотри, эта дамочка с характером, да и кусается больно.
— Сцилла! — Клауд хотел было что-то сказать, чтобы вразумить сестру, но его прервала последняя представительница кланов.
Миракал вышла из толпы, аккуратно придерживая платье, чтобы не наступить на подол. Низ его украшали белоснежные оборки, напоминающие морскую пену и волны, а голубая струящаяся юбка, походила на морскую гладь. Верхняя часть наряда, скрывала лишь грудь, оголяя спину и руки, и заканчивалась чуть ниже подбородка, образуя серебристое кольцо. Смотря на неё сейчас, Амантея начинала ощущать то, о чём говорили на корабле. Эта девушка была той самой фигурой на доске, что наносила последний удар. Пусть сейчас она и была безоружна, но угроза, что исходила от неё, никуда не делась.
И только когда она подошла ближе, слегка обернувшись на гостей, благодаря их за внимание и поклоны, открывая свою оголённую спину, Амантея поняла, что это за человек. Её тело было изрезано шрамами. Где-то виднелись зарубцевавшиеся ожоги, где-то следы плети, клинков и когтей, а где-то кожа была натянута до безобразия, будто её сначала растянули, а потом сшили под неправильным углом. На руках, от плеча до кончиков пальцев, всё обстояло точно также.
Она была воином, а эти шрамы были её заслугами. Если знать вывешивала на груди награды и эмблемы семьи, то эта девушка показывала свои шрамы. И в данном случае, это было показательней, чем тысячи золотых брошек за заслуги перед королевством. Её путь — путь воина. Она сделала свой ход в сегодняшней партии.
Миракал не опускалась на колени, но приложила руку к сердцу. Сегодня она не прятала лицо за вуалью, позволяя всем увидеть то, что с ней сотворили долгие годы при дворе и военная служба. Тонкая кожа, озлобленные синие глаза, словно буран в водах Каспии, под которыми покоились глубокие синяки и впадины, изрезанное тело и острые скулы.
— Я - Миракал Кора Лорин, дитя Древних и вестница пророчества. — Амантея слегка вздрогнула от упоминания старинных свитков.
Может никто из присутствующих и не обратил внимание на её реакцию, но Клауд настороженно провёл по её руке.
— Она ничего не сделает, — тихо прошептал он. — Ты неприкосновенна.
— Я в этом не уверена, — Амантея встретилась с ледяным взглядом сестры, стараясь не трястись и не искать поддержки в ком-то. Они были одной крови, а потому та не стала бы ей вредить. Так Амантея пыталась успокоить своё грохочущее сердце и стучащие зубы.
— Как последняя из клана Лорин, я даю своё слово — я буду защищать королевскую корону и её детей, прокладывая им светлое будущее.
— Да будет так! — в один голос сказала вся толпа в зале и под потолком заклубились тысячи маленьких огоньков. Все лианы и переплетения растений, что росли наверху пришли в движение, скидывая с себя листву. На старых сухих ветках начали появляться новые почки, покрывая зеленью весь тронный зал и центральные столбы.
— Что это такое? — удивлённо спросила Амантея, когда Клауд проводил её к трону.
— Так у нас выглядит церемония принятия короны и власти. Поскольку до этого я был один, а в Катриаре важно единство двух сердец, то корону я принять не мог. А вот с властью попроще, это скорее бумажная волокита, чем магическая. Но когда правители принимают корону, зал сбрасывает листья и начинает цвести заново, ознаменовав новое начало. До сегодняшнего дня, тронный зал покрывали растения, что расцвели в день коронации моих почивших матери и отца, — он грустно улыбнулся. — Кажется, вот и пришло моё время становиться взрослым.
— Я не знала о таких традициях, — неумело посочувствовала Амантея. — Видимо, этот день стал ещё хуже, чем был запланирован.
— Нисколько, — Клауд мило ей улыбнулся, позволяя девушке первой занять трон. — И ты не могла знать о таких традициях. Этот зал, — он обвёл его рукой. — Часть королевского наследия Катриары. Фактически семейная реликвия.
— Могу я задать вопрос? — Амантея неуверенно поёрзала на троне, понимая, что весь зал таращится на них с королём.
— Твоё любопытство безгранично, госпожа Валиас, — он слегка усмехнулся, отдавая музыкантам и гостям знак, знаменующий начало торжества. — Спрашивай, солнце империи.