Однажды из окна башни, я увидел мчащегося к замку гонца. По гербам, вышитым на его одежде, я догадался, что он служит одному из баронов. Должно быть, стряслось что-то ужасное, раз слуга одного из королевских вассалов мчится сюда во весь опор. Может быть, на земли феодалов стали нападать разбойники или крестьяне восстали против своего господина, и этот гонец примчался ко двору за помощью.
Я ждал, когда меня позовут в тронный зал. По обычаю младшие принцы, хоть и не имели права голоса, но должны были присутствовать при встрече послов и приеме просителей. Не дождавшись приглашения, я сам направился к тронному залу. Проходя мимо помещения, где обычно заседал королевский совет, я услышал возбужденные голоса. До меня донеслись обрывки ядовитых фраз и обычных пререканий. Советники вели ожесточенный спор.
Дверь была приоткрыта. Я заглянул в проем. Вокруг огромного круглого стола, украшенного орнаментом, столпились советники. Чуть поодаль вели дискуссию несколько министров. Флориан со скучающим видом приподнял тяжелую портьеру и уставился в окно. Ему бы читать рыцарские поэмы, а не готовиться принять тяжесть венца. Клод был гораздо сильнее заинтересован происходящим и даже попытался расспросить гонца. Король же внимательно выслушивал всех. Я разглядел морщинки на его высоком лбу, задумчивость и мудрость в глазах, седину в русых прядях. Вот он образчик царственности. Смотря на него, я думал, что настоящий монарх, не может иметь юный лик, как выяснилось позже, я жестоко ошибался. Мудрость и чудовищная сила могут быть прикрыты нестареющей красотой. А красота, в свою очередь, лишь прикрытием для злодейств дракона.
Король поднял руку, призывая присутствующих к молчанию, потом с самообладанием, достойным восхищения, начал задавать вопросы гонцу. Ответы были излишне вежливыми и взволнованными. Насколько я понял, гонца прислал один из баронов, чьи владения граничили с королевскими. В лесах этого феодала завелось нечто, что перепуганный гонец привык обозначать одним словом "смерть". А как выяснилось позже, эта самая смерть бродит по чаще в образе вепря, которому помогает нечистая сила.
-- Погибло несколько крестьян, - продолжал гонец. - А остальные боятся отходить далеко от своих жилищ. Ведь любой может стать следующей жертвой.
-- Насколько мне известно, барон один из лучших охотников, - послышался спокойный голос короля. Сильные звуки в миг заполнили собой все помещение. - Неужели он не пробовал убить этого вепря?
-- Ваше величество, разве можно нам, простым смертным, вступать в схватку с ...ними? - гонец долго думал, прежде чем испуганно, с придыханием выговорить последнее слово. Кого он имел в виду? Почему он боялся говорить о " них"? Кто так его перепугал? Неужели один вепрь может навести страх на владения богатого феодала? Может, вся беда в суеверии крестьян и привычке все драматизировать. Я привык относиться ко всему спокойнее и рассчитывать в борьбе со злом лишь на собственные силы. Пусть другие надеются на заговоры от злых сил и амулеты, а меня сможет ранить лишь живое существо, ни дух. Перед смертью будет время прочесть молитву, а пока я хотел сражаться с помощью меча.
-- Если дело обстоит именно так, то никто из рыцарей не решится помочь вашему несчастному вассалу, - осторожно заметил первый министр, обращаясь к королю.
-- Я решусь, - отозвался я, смело переступая порог. На меня тут же устремилось множество пар удивленных глаз. Гонец облегченно вздохнул. Один только Флориан отнесся к моему заявлению скептически.
-- Как же ты собираешься убить этого вепря, пустив в ход все свое обаяние? - холодно поинтересовался он. Хотел сказать что-то еще, но предпочел промолчать, будто бы решив не разглашать тайну.
-- Ваше высочество, лучше бы вам остаться при дворе, ведь на завтра назначен бал, - более дипломатично обратился ко мне первый министр.
-- Да, верно, прекрасному кавалеру достойнее танцевать в обществе дам, чем скитаться по большим дорогам, - поддержал его один из советников.
Такой тон был мне обиден. Неужели королевские сыновья в этой стране считаются лишь еще одним украшением бальных залов, а не рыцарями?
-- Лучше останься дома, - посоветовал мне Клод.
-- И подождать, пока в наших лесах тоже заведется нечистая сила, - усмехнулся я в ответ. - Вы считаете, что я недостоин владеть таким оружием, как меч? По-вашему, мне не достает смелости и меткости в стрельбе, господа?
Такие вопросы были больным уколом. Ведь всем было известно о моих победах на многочисленных соревнованиях и турнирах.
-- Твоя смелость граничит с безрассудством? - шепнул мне Клод, так тихо, чтоб не слышали другие. - Оставь звездочетам их обязанность разбираться с темным злом.
-- Ты хочешь бросить этих людей в беде? - так же тихо спросил я. - Если кто-то нуждается в моей помощи, то я не смогу просто отвернуться, как все эти гордые дипломаты, что заполнили зал совета.
Клод задумался над моими словами. В лазурных глазах промелькнула что-то вроде понимания и надежды.
-- Ты можешь погибнуть, - предостерег он.
-- Как и каждый рыцарь, идущий на бой, - бесстрашно ответил я и уже громче спросил, обращаясь к королю. - Вы позволите мне отправиться в путь немедленно?
Король согласно кивнул с таким скорбным выражением лица, будто отдал разрешение на мои похороны.
-- С тобой отправятся шесть моих лучших рыцарей и твой брат, - король бросил на Клода такой пронзительный взгляд, что слова протеста тут же замерли на устах последнего. Я невольно подумал, что этих двоих связывает какая-та тайна, что их решение зависит не от страха за мою жизнь, а от того, что за мной все время должен следить кто-то из родных. Но почему?
Надо было отправляться в путь не медля, пока король не изменил своего решения. Я вернулся в свои покои только для того, чтобы захватить меховую накидку. Зима выдалась холодной. В каминах замка день и ночь пылал огонь, а за окнами кружились снежинки. На лестнице я столкнулся с придворным звездочетом. Цепкие длинные пальцы вцепились мне в рукав. Злые черные глаза с красными прожилками всего мгновения изучали мое лицо, будто пытаясь найти на нем следы страха. Звездочет выпустил меня и медленно зашагал вверх по ступеням. Его свободные, усыпанные блестками одежды колыхались в такт движениям.
-- Эдвин, ты едешь или остаешься? - донесся до меня недовольный голос Клода. Он уже собрался в дорогу. Несколько рыцарей из тех, которые боятся лишь королевского гнева, а не демонов, гарцевали на конях во дворе замка. Грум вывел из конюшни лошадей для меня и Клода. Я приторочил к седлу своей лошади арбалет и перекинул себе через плечо колчан стрел. Нам предстоял неблизкий путь. Вскоре ворота замка с шумом захлопнулись за нами. Гонец скакал впереди, указывая нам дорогу через заснеженный лес.
Несколько часов мы подгоняли коней и опасливо оглядывались по сторонам, при этом соблюдая угрюмое молчание. Не было ни шуток, ни боевых кличей, ни ободряющих фраз, обычно сопутствующих такому путешествию. Каждый из нас приготовился встретиться с опасностью. Мы уже пересекли черту королевских владений. Лес вокруг стал мрачным, пейзажи неприветливыми, а небеса затянулись серыми облаками. Значит, скоро начнется снегопад. Не было слышно ни щебета птиц, не видно было и проворных рыжих белок, заполонивших окрестные леса. Мне казалось, что природа вокруг вымерла, а сухие колючие деревья стали лишь временным жилищем для духов, вселившихся в корявые стволы. Магия может как уродовать природу, так и преображать ее, наставляли нас сказки. Этот лес был превращен в угрюмые угодья зла. Как только мы заехали в чащу, как я почувствовал непреодолимый страх, будто кто-то сжал мне сердце ледяной рукой. Наверняка, каждый из моих провожатых почувствовал то же самое, но никто не смел признаться другому, что его угнетает сама атмосфера леса.
Тишину нарушал только цокот копыт и далекий, но настойчивый стук дятла.
-- Скоро мы доедем до поляны, там вепрь охотится каждую ночь, - сообщил гонец и пришпорил своего коня. - Нам надо добраться туда до заката и окружить поляну.
-- Значит, этот вепрь охотится только ночью? - спросил я.