— Мирей моё имя, взяла по литру разных напитков, сироп, оливковое масло, вино с нашего виноградника и продукты — орехи, сушёные фрукты, шоколад, кофе, — ответила Мирей, сев на место после вставания с диванчика, где она сидела меж двух парней бычьего вида.
— А четвертый литр? — недоуменно поднял глаза Тортен.
— Возбуждающие зелья, сорок порций, — ответила моя, или уже не моя, подружка, не вставая и не поднимая глаз.
— А ты молодец, — заржал один из соседей по диванчику, шлёпнув её по голой коленке.
— Минус один балл, за то, что рот открыл без разрешения, а тебе, скелетик, плюс один балл за продуманность выбора и за честность, — прервал куратор общие смешки. Он ещё минут пять рассказывал про местные порядки, про то, что лифтовая платформа одна для преподавателей, про то, что сегодня перед ужином будет экскурсия. Рассказал и про питание, оно без возможности выбора. Но есть отдельный магазинчик, в котором можно потратить деньги на покупку продуктов с его разрешения, конечно. А он такое разрешение будет давать, если наша десятка будет на первом или втором месте в общем зачёте. Оказывается, есть местное соревнование среди пяти групп, но подробности будут позже. Самое главное сказал в конце, у нас будет личное время — час после подъёма до завтрака и три перед сном, в это время можем и готовить себе еду, и даже напиться и потрахаться.
— Люди все взрослые, — сказал он, и я чуть не заржал, ведь кругом одни подростки, старше двадцати пяти нет никого.
Мы разошлись по комнатам, не знакомясь, и куратор отправился проверять наши вещи, нет ли запрещёнки. Моя комната была последней, и до меня очередь дошла не сразу, я успел даже поспать чуток.
Куратор открыл дверь своим ключом или артефактом, я отметил этот факт.
— Что там у тебя за вещи, показывай. О, часы есть, ты первый, у кого увидел, продуманный, молодец, — сказал он. Я стал показывать. Специи его не заинтересовали, вино тоже, а вот зелье заинтересовало, в основном красивыми бутылочками.
— Зелье, мощное возбуждающее, — скромно сказал я.
— И ты тоже! — заржал Тортен. — Уже четвертый в моей группе. Вот твоя соседка, например, имеет литр неплохого магического зелья, повышающего возможности мужчин, ты бы зашёл по-соседски.
— Не магическое оно, растительное, и старое очень, но работает как зверь, — слегка поправил я Тортена.
— Да один черт, — махнул рукой он, показывая своё невежество в возбуждающих для мага, а я не стал поправлять.
Магические зелья работают с простыми людьми, а чем старше маг, тем сильнее нужно магическое средство, и уже не всё они помогают. Растительные работают и с магами и простыми людьми одинаково эффективно и вне зависимости от возраста. «Одно зелье — один выстрел!» — так говорил Бурхес.
— Так, что там у нас осталось? Артефакты. Показывай, что привез. Стоп! Судя по моей бляхе, у тебя тут шесть артефактов, ну вы чудите, конечно! Соседка твоя четыре привезла, ты шесть.
— Пять, по-моему, — засомневался я и выложил все артефакты на столик, кроме сапог, конечно.
— В сумке есть ещё один. Поищи, — посоветовал Тортен, проведя блестящей бляхой с пятачок диаметром по комнате.
Шарюсь, и точно! В кармашке нахожу серебряную заколку с красным камушком. Пытаюсь понять, откуда это и понимаю.
— Показывает, когда у дамы благоприятные дни для зачатия, начинает светиться камень, при ежемесячных кровотечениях облегчает состояние, ну и придаёт силу и блеск волосам, — вслух вспоминаю я свой трофей из замка старшего Готриба.
— Соседке подари своей, точно даст потом, — заржал куратор.
— Да уже дала и без заколки, куда её деть теперь? Нет никакого тут сейфа? — смотрю с надеждой на куратора.
— Да ладно! Шустрый ты парень! Плюс один балл, — неожиданно сказал он. — Это разовый бонус, не перетрахай тут всю округу. А с заколкой — или отдать кому пятым артефактом или выкинуть. Правила есть правила.
— Пойду, отдам тогда, — вздохнул я.
— Ну иди, если не возьмёт, и ты не выкинешь — минус пять баллов! Теперь можешь задать один вопрос, каждый день такой бонус в моей группе! — как-то даже похвастался он.
— А где живет лишний, номеров-то десять на этаже, — сам не зная почему, спросил именно это я.
— На шестом этаже есть несколько номеров для слуг, вот там трое и живут. И не одиннадцатый, а одиннадцатая. А почему такой странный вопрос?