Слева и справа были баронства братьев Готриб, но к ним у меня дороги не было, только через королевство. Невест подходящего возраста у них не было. Королевство занимало полосу вдоль моря шириной километров триста и глубиной от сорока до двухсот километров. Сколько там народу ютилось я не знал. Деревенька моя, стояла недалеко от замка, километров семь. Хутор на реке был почти на границе с королевством. Жили там десяток рыбаков, снабжавших меня рыбой, впрочем, была и привозная морская. Ещё один хутор-пасека был в середине леса, километров в двадцати пяти от замка. Там жила одна семья в дюжину человек. От них к нам шла дичь, мёд, лесные ягоды, грибы и прочее. Деревенька занималась сельским хозяйством, все люди были у меня в крепости или в закупе, как обычно говорят. Три раза в год, заплатив двойную свою цену, они могли уехать от меня. Но на практике это удавалась очень редко. За того же кузнеца, выкуп был четыре золотых, и не факт, что он найдет место лучше. Суд и законы были королевские. Хотя какой выкуп? Сейчас мои законы, а не королевские! То есть я могу и крепость отменить, а могу и запретить выкуп. Вольное баронство! Хотя удрать они могли и без выкупа, ловить их никто не стал бы. Но без документов им устроится будет тяжело. Но если припрет, то куда деться? Сбегали, не у нас, конечно, а у хозяев похуже. Рабов у нас не было, свободных жителей тоже.
— Барон, мы готовы ехать! — услышал крик Ригарда.
Я спустился, и мы вчетвером поехали в деревню. Почему четверо? За нами увязался маг, надеясь непонятно на какой профит.
Глава 3
Глава 3
Доехали быстро. Не знаю, как, но крестьяне были в курсе нашего прибытия. Ломали шапки и кланялись в пояс. Деревенька у нас была зажиточная, домов тридцать, кругом поля и луга. На одном из них паслось десятков шесть коров. Ехал я по направлению к дому старосты, бывал я у него мальцом и не раз. Да и округу всю излазил, и меня тут помнят. Память выхватывала, то один кусок из детства, то другой. Староста встречал нас у своего подворья, поклонился мне, но не низко, как было положено крепостному.
— Долгих лет тебе Гарод!
— Спасибо Клык! И тебе того же! А ты в путь собрался что ли? — недоуменно спросил я.
И действительно, пяток подвод стояли уже груженые скарбом, а на одной из них сидели обе дочки старосты и его жена.
— Так уезжаю, я! Неужто барон тебе не сказал?
— Нет! А что он сказать должен был?
— Выкупились мы, как раз в тот день, что битва была. Вот и уезжаем.
— А деньги?! — спросил я, уже начиная понимать подоплёку событий и вследствие этого закипая.
— Отдали же Барону! — с надрывом в голосе ответил староста.
— Свидетели были? — уже спокойнее спросил я — Документ выписали?
— А как же, вот мажордом ваш покойный и был свидетелем, он и подписал вольную. Староста засуетился и начал совать мне бумаги.
— Ложь это! — отрезал я. — Денег в казне нет, подписи барона нет.
— Деньги отдал, восемь золотых! А барона то нет! Он умер!
— Не было в казне такой суммы, а отец деньги только в казне хранил. И почему говоришь, что барона нет? Я барон!
— Все отдал, позволь уехать, — задергался Клык.
Заскулила его жена, насупились дочки. А старшая хороша! Уже невеста. Я, конечно, не планировал женится, но на без бабья и дочь старосты сойдет.
— Так не пойдет, ни денег, ни документов, вижу обмануть меня хотел!
— Я готов ещё раз заплатить, уже зло сказал староста.
— На ближайший год никого отпускать не буду.
— Я в королевский суд пойду! Не имеете право! — начал угрожать и качать права староста.