Николай так торопился, что мысли о стае крыс, подобной той, что проникла в пещеру, пришли ему в голову только когда он выбрался с другой стороны. К счастью, коридор, в который он попал, был пуст. «Сверху чуть не убили дротиком, сбоку — чуть не сожрала тварь с голым хвостом... Брр! Добро пожаловать в мир будущего!» — усмехнулся он и пошел в единственно возможном направлении — прочь от это места.
Тусклый свет, что проникал внутрь через множественные щели, оставленных специально для этого потолочных отверстий, рассеивал темноту, создавая таинственный полумрак. Двигаться было проще, чем по пещере — стены были почти целые и каменных осколков под ногами не ощущалось. Не пройдя и сотни метров, Николай вышел на развилку. На стене, в которую упирался коридор, едва проглядывали контуры короткой стрелки, обозначенной выцветшей непонятного цвета краской. Под ней белела куча костей, поверх которой скалился белозубый череп.
Николай подумал и повернул в сторону, противоположную той, куда смотрел указатель. Ну никак этот новый мир не внушал ему доверия. А если нет доверия, значит надо действовать прямо противоположно его инструкциям. Логично?
Он не успел порадоваться поднявшейся из глубины души мудрости, как увиденное заставило его замереть с открытым ртом, не успевшим издать ни звука в подтверждение своих мыслей. До выхода из коридора оставался десяток метров и в его проеме отчетливо проглядывал кусочек синего неба, зеленая трава, а самое главное — костер и при нем трое весьма мускулистых аборигенов. Прямо как с рекламного плаката бодибилдеров.
Теперь-то он ощущал в полной мере и запах костра, и те звуки, что доносились от собравшейся перед ним компании. Самодовольство притупило ощущения, а глупая беспечность чуть не привела Николая в гости этим качкам. И, почему-то, ему этого очень не хотелось.
Оторопев сначала от вида бицепсов, он перевел взгляд на их головы и понял, почему подсознание било тревогу: один был абсолютно лыс, у второго волосы были собраны в косичку, как у древнего викинга, а вот третий... Волосы третьего торчали лохмами во все стороны, как будто он попробовал двести двадцать на язык. Николай нисколько не сомневался, что там, в пещере, над решеткой выглядывала именно его голова. Кто были первые два, Николаю было не интересно, а вот то, что последний был его потенциальным убийцей — это факт.
Лохматый в чем-то пытался горячо убедить спутников, но качок с косичкой жестом изобразил волнистую линию и лысый рассмеялся. До Николая долетали только невнятные звуки, больше напоминающие рычание диких зверей, но пантомима искупала все речевые недостатки. «Ага! Лохматый, оказывается, бегал за подмогой, утверждая, что заметил человека и потому лишился дротика. Привел Викинга, а тот увидел лишь крысу, пораженную тем самым дротиком», — Николай поблагодарил свое чувство брезгливости, не позволившее ему забрать оружие. Хорошо это или плохо — покажет время. Пока что ситуация складывалась в его пользу. Пора было «делать ноги», но страшно было даже пошевелиться, чтобы не выдать себя движением. А если двигаться медленно? Очень медленно? Плавно отставив назад одну ногу... вторую...
Лохматый стал горячо настаивать, требуя, чтобы ему поверили, однако в ответ получил кулаком в живот. Возникла потасовка, в результате которой Лысый и Викинг без слов доказали ему, что он неправ, но Николай уже этого не видел, удирая со всех ног вглубь тоннеля.
«Та-а-ак, народная мудрость про потерю головы, оказалась права, — он остановился отдышаться перед стрелкой. Еще раз бросил взгляд на кости и с фатальным спокойствием гладиатора, выходящего на арену, пошел дальше. — Проверим про коня».
Тоннель сделал несколько поворотов, за одним из них пришлось остановиться и еще раз задуматься о правильности выбора направления. Тоннель шел дальше и проход в нем скрывался в кромешной темноте. Поворот же, наоборот, был освещен, но за ним просматривался тупик, а перед ним простиралась удручающая картина жестокого боя. Стены были расчерчены вдоль и поперек линиями, прочерченными свинцом крупного калибра, местами они почернели от бушевавшего пламени, а свободные от копоти места были грязно — бурыми, как от пролитой краски. У каждой стены и просто на полу разлеглось множество скелетов разной степени сохранности, в полуистлевших лохмотьях или без них. Тут и там были видны малиновые отметки, просвечивающие через пустоту ребер. Только ли здесь полегли импы или кто-то осмелился противостоять им? За что бились эти люди, что привело их в это место? «Да какая разница!» — окружающий вид ударил Николая по мозгам, парализовав волю дыханием бушевавшей здесь смерти. Судя по количеству останков, конечная цель пути была уже рядом. Там, около завершающей тупик стены, было что-то важное, к чему стремились эти люди, обратившееся в прах.