Не понимая, что еще можно предпринять, Николай попытался подняться. От резкого движения пробудился задремавший было еж на затылке. Его иголки пронзили затылок и ударили в центр мозга, топя сознание в саднящей боле. Застонав, Николай не удержался на ногах и сел прямо на пол, раскачивая головой, как китайский болванчик.
— Вот вода, сделайте глоток, полегчает, — произнес бубнящий голос, и его губ коснулось пластиковое горло фляги.
Наклон был выбран неправильно и в рот Николая, прежде, чем он сообразил, что произошло, влился добрый глоток воды, в котором он чуть не захлебнулся. Мокрый надсадный кашель был ответом на благие намерения.
— К черту воду! Где протечка? — выдавил из себя он, задержав дыхание на пару секунд, а потом снова зашелся в кашле.
Тем не менее, вода смочила сухое горло и произнесенные слова уже можно было разобрать.
— Протечка? — удивился тот же голос. — Что ты с ним сделал, убийца? — произнес он же, но куда-то в сторону. — Парень явно не в себе! Еще воды?
Только что откашлявшемуся Николаю при слове вода чуть не сделалось плохо.
— Причем здесь я? — насмешливо отозвался самоуверенный голос. — Может он всегда был таким.
Последние слова показались Николаю наполненными обидным смыслом, но они сбросили пелену с глаз, которую удерживала не утихающая головная боль. Скудное освещение и глубокие тени вокруг мешали ему понять, что происходит вокруг, не позволяя рассмотреть все детально, но сам факт мрачного окружения сам по себе уже что-то значил. Понять бы что...
— Где я? — возможность соображать еще была только на полпути к рассудку.
— В аду. Точнее, скоро мы все там будем, а здесь его преддверие, — с готовностью отозвался тот же громкий голос. — Карантин, чтобы мы пообвыкли заранее.
Из окружающей темноты проступило стриженное под ежик скуластое лицо с близко посаженными глазами. «Морда наглая, ишь как взглядом сверлит... Это тот, который чувствует себя здесь главным,» — уверенно определил Николай.
— Ты кто таков будешь? — громко и четко произнес «ежик».
«Точно тот, по голосу все понятно стало, — убедился Николай, как только услышал первые слова. — Командирский голосочек... Неужели армеец? Значит...» Кольнувшая в затылке боль, помешала провести логическую цепочку до конца.
— Да погодите вы со своими расспросами, Дрон, — бубнящий голос принадлежал пожилому мужчине с седыми волосами и такого же цвета академической бородкой. — Не видите, человеку плохо? Почему обязательно нужно было распускать руки? Или, хотя бы, не делать это так грубо!
Он набросил Николаю на плечи длинную матерчатую куртку и сунул под нос пластиковый стакан, наполненный приятно пахнущей жидкостью:
— Выпейте, будет легче.
Николай подумал, что его стошнит, но запах заставил изменить свое мнение. Он сделал осторожный глоток, другой. А потом разом заглотил всю жидкость. Кисловатый напиток действительно позволил забыть о терзавшей голову боли и прекрасно утолял жажду. Он бы выпил и еще, но... Сильный удар смял и выбил стакан из его рук, запустив его куда-то в темноту.
— Здесь все делается с моего позволения. Смотри, док, напросишься у меня! — Дрон выставил перед собой кулак, чуть не уперев его в нос Николаю, так, что было непонятно кому он на самом деле угрожал. — Ты кто таков, я спрашиваю.
— Николаем меня зовут...
— По жизни кто, я спрашиваю! А как зовут — дело десятое... Ты что умеешь, Колян? Ничего, что я так, по-свойски к тебе обращаюсь? — оскалился Дрон.
— Инженер я, — поморщился Николай.
— Инже-е-е-нер он, — протянул Дрон. — Ты руками что-то могёшь делать?
— Инженер работает головой.
— Вот жеж елки-моталки! Опять дармоед попался! — Дрон яростно сплюнул в сторону. — Вон, знакомься с еще таким же — док...
— Игорь Петрович, — быстро произнес тот.
— Ага, тоже дока по части головы. Прохвессор...
— Доктор, — поправил Игорь Петрович, — философских наук.
— Вот я и говорю — док. И нечего тут демагогию разводить. Снова в лоб захотел?
— Боже упаси! — испугался тот и отпрянул в темноту.