— Мы умеем читать и писать!
— Правда? И что же вы читаете?
Лиза подумала, что любовные романы вряд ли впечатлят марренов и повернулась к товарищам, ища поддержки.
— На меня не смотри, — нахмурился Дррон. — Я книжки сто лет не читал.
— Некогда было... — помотал головой Николай.
— На вас вся надежда, Николай Петрович! Вы же какой-никакой, но доктор.
— Ну и что же им посоветовать? Критику чистого разума Иммануила Канта или психоанализ Зигмунда Фрейда? Философию на зуб не положишь и не пощупаешь руками. Она появляется только на подготовленной почве, когда потребности в безопасности и пропитании уже позади. Вы уверены, что их впечатлит, например, закон отрицания отрицания Гегеля?
— Зато у нас есть Бог и десять заповедей! — выкрикнула последний козырь Лиза.
— Ой, зря вы это... — Игорь Петрович закрыл глаза ладонью.
— У нас тоже есть божество и не одно. А что за заповеди, что вам завещаны?
— Не убий, не укради...
Слова Лизы были встречены громким смехом. Даже вождь смеялся так, что выступили на глазах слезы.
— Послушай, — прошипел Николай, — тебе не кажется, что теологические споры сейчас просто неуместны. У нас на руках двое раненных, а вы меряетесь, у кого круче шмотки. Пусть называют нас как угодно, лишь бы спасли Жору и девушку.
Отсеявшись, вождь поднялся и важно произнес:
— Давно так не смеялся! Поэтому, поскольку вы хоть и непрошеные, но все-таки гости, я дам вам шанс. Пусть дух Айху скажет, как поступить с вами.
Из-за спины вождя тотчас, словно ожидая команды, выскочила тонкая фигура, одетая в фрагменты шкур шерстью наружу. Руки и ноги окружало бесчисленное количество колец разного размера, а на явно выступающую грудь свешивалось множество разновеликих бус. Вместо головы красовалось лохматое чучело головы клыкастого зверя, похожего на кабана, делая его обладателя похожим на тщедушного минотавра.
— Этот что ли дух? — усомнилась Лиза.
— Шаман, — улыбнулся Игорь Петрович.
— Бубна не хватает, — пошутил Николай и, как оказалось, зря.
Если считать бубен звонкой погремушкой, то в качестве таковой выступил шар с короткой ручкой. Непонятно, что было насыпано внутрь, но в опытных руках он звенел и тарахтел на все лады. Шаман пританцовывал, падал на землю, подпрыгивал и резко замирал, чтобы потом снова закружится в необычном танце. Им можно было бы любоваться, если бы не его постоянное вздрагивание в танце, создававшее впечатление, что его дергают за невидимые ниточки.
— Они смешали ее кровь! — неожиданно закричал шаман, выставив палец в сторону Николая и Локунамун. — Она грязная!
— Это ложь, я отдал свою кровь, чтобы спасти ее! — возмутился Николай. — И кровь у меня вполне нормальная, я каждый год диспансеризацию прохожу!
— Вы слышали ответ Айху, — вождь сделал отрицательный жест рукой. — От нас вы ничего не получите. Уходите!
— Это что за чистые арийцы такие тут появились? — Николай перехватил ружье за рукоятку. — Мне кажется, что у меня есть способ вправить вам мозги.
— Постой, — Дрон придержал его за плечо, — их и так тут кот наплакал, а ты их вообще под ноль выкосить хочешь. Вот откуда в вас, интеллигентах, такая неуемная жажда крови? Решим все мирным, культурным путем, как цивилизованные люди.
— Айху уже вынес свое решение, — вождь покосился на ружье. — Но мы знаем, что такое та-ружье и не хотим, чтобы вы его использовали. Каков твой мирный, культурный и цивилизованный план, дикарь?
— Все просто. Наш боец встречается с вашим и бьют друг другу морду.
— И почему я не ожидал услышать что-то иное?
— А победит тот, кому будет помогать дух Айну, — подал голос Игорь Петрович.