— Бутылку текилы и две рюмки! — крикнул он бармену и кинул кий на стол. — Если бы ты знал, Джоб, как мне все здесь обрыдло! Раньше было клево — весь мир перед тобой, если есть деньги, а у меня, поверь, они водились в достатке. Не совсем у меня, конечно, а у папашки мого. Но мне он их не жалел, хотел, чтобы я рос, ни в чем себе не отказывая. Папаша мой и сейчас бо-о-о-ольшой человек в городе, дела крутит, только мне это не надо. Мне надо просто подождать. Что поделаешь, переходный период!
— Куда переходный? — не понял Николай.
— В светлое будущее, конечно, — рассмеялся Макс и наклонился поближе: — Ты думаешь весь этот замут с ядерной войной просто так?
— Восстание импов...
— Импы вот где! — перебил Макс, показав зажатый кулак. — Или ты считаешь, что они по доброй воле наш город охраняют? Включи мозги!
— Значит, импы подконтрольны... Ничего не понимаю.
— Не понимает он... Ха! Найти бы сейчас того, кто все понимает! Была стратегия, были планы, только с некоторого момента все покатилось кувырком. А ведь как все хорошо начиналось. С самого начала была сделана ставка на импов. Импы решали проблемы с населением и территориями быстро и красиво. Шах и мат. В два хода.
— С территориями? — Николай представил идущего за плугом импа и улыбнулся.— Вместо тракторов пахали бы? Не соглашусь, что быстро, но красиво и экологично, да
— Пахали бы не вместо тракторов, а вместо комбайнов. Знаешь, таких, которые пшеницу убирают? А вместо колосьев люди. Есть люди — земля занята, нет людей — земля свободная, красивая и экологически чистая.
— То есть? Импы должны были вычистить...
— Вычистить биомусор, разобрать границы государств и закинуть в мусорный бак этих надутых прыщей, что воображали себя в качестве так называемого правительства. Власть должна принадлежать тому, кто имеет деньги, фактически тем, кто ее имеет практически. Красиво сказал, кстати.
— Как будто в правительстве не такие.
— Правительство — это местные хапуги, возомнившие себя цветом нации. Они оседлали денежные потоки и стали обузой, закостенелыми рамками, мешающими развиваться бизнесу. Подумай сам. Капитал мигрирует между странами за доли секунды, а товар? Пограничники, таможенники, декларации, пошлины, квоты, санкции, эмбарго — все это мертвые руки сгнившего в могиле времени феодализма.
— Кто же тогда биомусор?
— Биомусор — это все остальные, кто сидит на шее у бизнеса. Представь себе сколько людей занимаются ерундой — перекладывают бумажки, придумывают какие-то правила и законы, выдают разрешения, накладывают штрафы... А по сути, в конечном итоге, весь процесс упирается в размер взятки. Ну и нафига такие работники нужны обществу?
— А импы бы стали разбираться кто есть кто.
— Лес рубят — щепки летят, слышал такое? Импы — это революционный таран, который должен был снести старый мир, зачистить поляну, так сказать, для серьезных пацанов, а потом сгинуть с остальными в небытие, как отработавшая свое ступень эволюционной ракеты.
— Если все так здорово придумано, то зачем было нужно устраивать ядерный апокалипсис? В результате и население выкосили под ноль, и освобожденную территорию получили никому не нужную.
Ответить Макс не успел. Дверь в кабак распахнулась и на пороге появились двое в уже знакомой Николаю черной форме местной полиции.
Они остановились на входе и, подслеповато прищурившись после дневного света, принялись всматриваться в помещение. Разговоры в зале притихли, и посетители замерли, пытаясь угадать зачем здесь эти нежелательные гости.
Следом за ними, чуть ли не наскочив на их спины, вбежала взъерошенная молодая женщина.
— Вот он! — закричала она с порога, указав пальцем на Николая. — Это он руками махал на мою подругу, нагонял порчу, изверг! Я его сразу запомнила, наркомана и пьяницу! Все про бар спрашивал, а сам.... — она вскинула вверх кулачки и потрясла ими в воздухе.
— Успокойтесь, гражданочка, — дородный полицейский с черными, как смоль, усами, поморщился. — Разберемся, — после чего кивнул напарнику.
Тот подскочил к Николаю и ловко нацепил на него наручники. Все произошло так неожиданно и быстро, что фраза:
— Я честный гражданин, у меня есть документы, — уже была никому не интересна.
— Там разберемся, — многозначительно повторил усатый, напустив на себя важный вид.
Глава 22. Прятки