Толстый растерялся:
— Где, черт побери, хоть кто-нибудь!
— Вызывали? — в распахнувшуюся дверь заглянула голова начальника охраны. Бросив взгляд по сторонам, она наморщила лоб, изобразив работу мысли, пошевелила усами и изрекла:
— Вы его выбросили в окно?
— Да, кретин! То есть нет! Найди его, и немедленно! Ты начальник моей охраны или кто?!
Денис Александрович плавно перетек в комнату и плотно закрыл за собой дверь:
— Спокойствие. Если он еще здесь, то никуда не денется.
— Вот он! — Денису Александровичу на мгновение показалалось, что у него перед глазами промелькнула какая-то тень, но через мгновение он ловил руками лишь пустоту.
— Где? Куда ты побежал, он тут, рядом! — Эдуард Петрович торжествующе взмахнул руками, но тоже промахнулся.
Минут через пять бесполезного возмущения воздуха, начальник охраны прозрел:
— Стойте, шеф! Мы как будто играем в прятки, но без завязанных глаз. Он где-то рядом, но мы его не видим!
— Денис, я вот иногда удивляюсь, как ты стал большим начальником. Иногда такую чушь несешь, что туши свет. Неужели ты думаешь, что я ослеп настолько, что ничего не вижу вокруг себя? Кроме этого гаденыша, конечно. Ты лучше скажи, как его найти?
Денис Александрович хотел напомнить, кто упустил этого «гаденыша», но воздержался и вместо этого произнес:
— У меня есть идея, — он развел руками, — Гаденыш по прежнему в комнате, в наручниках. Это хорошо. Как он умудряется оставаться невидимым — ума не приложу, но это неприятный факт. Факт и то, что дематериализоваться он не мог. Давай пройдёмся по комнате, расставаив руки. Как только он начнёт двигаться, мы его услышим.
Ситуация складывалась действительно необычная. По виду действительно походила на жмурки, но только, к сожалению, лишь отчасти. Во-первых, ловцов было двое, а во-вторых, они могли координировать свои действия, видя друг друга и не рискуя расшибиться о мебель.
Шансов у Николая было мало, но сдаваться было не в его правилах. Невидимкой он стал сразу, как только приказал себе это сделать. Получилось не так эффективно, как при встрече с импами на огуречном поле, но вполне действенно. Там, по-видимому, катализатором являлся страх, зато здесь уже стал проявляться кое-какой опыт. Умение закрепилось, а, самое главное, стало вызываться по желанию. Осталось только им воспользоваться, а вот с этим были проблемы.
Единственным приемлемым вариантом было выскочить из комнаты, но усатый и толстяк, несмотря на хаотичность своих действий, поступали вполне разумно, постоянно прикрывая выход. Что можно было ожидать от них, было понятно из их разговора, но как они будут осуществлять свой план, это был вопрос интересный.
Сейчас они раскинули руки и двинулись от края комнаты к центру, выбрасывая время от времени по сторонам ноги. Со стороны смотрелось смешно, но Николаю было не весело. Он спрятался за мебелью, рассчитывая в тот момент, когда ловцы примутся обшаривать закоулки, пробраться к выходу из комнаты.
— Нет, — толстяк вытер пот с лица, — так не пойдёт. Нужно больше людей. Зови свою Нинель, пусть на этот раз поработает руками. Ума не приложу, как ему удалось провернуть этот трюк?
— Для меня самого загадка... Нина!
В ответ раздался звук гулкого взрыва, все здание ощутимо поплыло вверх, словно земля под ним вздохнула, а потом ухнуло вниз, подняв невесть откуда взявшуюся стротельную пыль. Где-то затренькали сигналы пожарной сигнализации.
«Хогги отомстили реактору», — почему-то сразу подумал Николай.
— Что это? — насторожился толстяк.
— Похоже на подземный взрыв.
— Ну так проверь!
Начальник охраны приоткрыл дверь, заслонил собою пространство и выглянул в коридор. В тот же момент он отпрянул, резко отскочив в сторону. Дверь содрогнулась от удара, с силой стукнув по косяку и едва не зашибив его.
На пороге стоял имп. Вид его был ужасен: единственные штаны висели лохмотьями, а голый торс был в многочисленных ссадинах и порезах, как будто его таскали на веревке за автомобилем; взлохмаченные короткие волосы перемешались с кровью и пылью, отчего стояли торчком; глубокий порез на щеке чернел запекшейся кровью; один глаз был сильно поврежден и смотрел в сторону, зато второй чуть ли не вылез из орбиты, выделяясь белым цветом на сером от пыли лице. Голова импа болталась из стороны в сторону и только лишь на мгновение замирала, когда он вскидывал подбородок.
Страшнее всего, все-таки, был не его внешний вил, а тот факт, что за его спиной Николай четко различил выступающие бусинки глаз на тонких антеннах.