На секунду все застыли, парализованные страхом. Имп повел головой и его взгляд замер на толстяке.
— Сделай что-нибудь! — завизжал тот неожиданно тонко-пронзительно.
Дальше все произошло в долю секунды. Начальник охраны выхватил пистолет и стал непрерывно всаживать пулю за пулей в мускулистое тело, бросившееся вперед. От удара толстяк сложился пополам и полетел в угол комнаты, разметав по пути кожаные кресла.
Большего имп сделать не успел. Не очень понимая, зачем он это делает, Николай подхватил китайскую вазу и обрушил ее на его спину, целя в притаившегося слигра. Тяжелая ваза отскочила в сторону и не причинила видимого вреда, но имп сразу обмяк, словно оборвали дергающие его ниточки. Девятимиллиметровые патроны в конце концов сбили его с ног и размочалили скрывающегося за спиной слигра. Имп грузно повалился на пол, дернулся несколько раз и затих.
«Самое время», — подумал Николай, сделав шаг в сторону выхода. Под ногой предательски хрустнула крошка расколовшейся вазы. Он замер под нацеленным дулом пистолета.
— Еще шаг и ты покойник, — услышал он следом.
В углу раздалось булькание. Это толстяк, пытался подняться, отплевываясь кровью. Лицо его посинело, и он повалился, вытянув руку в сторону начальника охраны. Слова он выговорить не мог, но и без этого было понятно, что он просил о помощи.
— У меня к тебе деловое предложение, — Денис Александрович не повел и глазом. — Если я прав, то из города нужно срочно выбираться, а ты, я вижу, парень не промах, да и за стеной выжить сумел. Короче, я помогу тебе, а ты поможешь мне, согласен?
Николай подумал, что это своего рода ловушка. Уверен ли был усатый, что пистолет направлен точно на него? Скорее всего, нет. Но стоит только ответить...
— Понятно, что ты мне не доверяешь, но я сделаю то, что укрепит твое доверие.
Неуловимо быстрым движением пистолет сместился в сторону толтсяка и выстрел положил конец его мучениям. Николай даже не успел дернуться, пораженный такой холодной расчетливостью.
— Ну же, — дуло пистолета по-прежнему смотрело на него, — решай скорее. Как говорят, время — деньги. И вот еще — я отлично стреляю на слух, так что хватит мне голову морочить своей невидимостью.
Николай подумал, что в этих словах есть смысл. Черный кружок пистолетного ствола убеждал в этом лучше любого переговорщика.
— Я согласен, — Николай материализовался перед начальником охраны и протянул руки в наручниках. — Только не говорите, что у вас нет ключа.
— Признаться, я подумывал о таком варианте, — усмехнулся тот, — но мы же теперь одна команда и полностью доверяем друг другу?
Наручники Денис Александрович выбрасывать не стал.
— Случаи бывают разные, вдруг пригодятся, вещица полезная, — произнес он, убирая их в карман костюма.
Николай на это посмотрел равнодушно — мало ли какой фетиш у человека? Ну нравятся ему наручники, что с того? Лишь бы эту свою любовь не распространял на окружающих.
Больше его интересовало то, что было разложено на столе. Ружье, очевидно, было выведено из строя — вряд ли согнутая железка могла выполнять свои функции, а вот дисплей выглядел, как новый, даже ремешок был поменян на более приличную ленту из синтетического волокна.
— Ты умеешь им пользоваться? — начальник охраны смотрел на действия Николая с усмешкой. — Меня Денис зовут, кстати.
— Вещица полезная, вдруг пригодится, — в тон ему ответил Николай. — Насчет своего имени — я не соврал. Некоторые, правда, Коляном называют.
— Отлично. А меня — Дэном, вот и познакомились поближе.
— Так чего мы стоим? Кого ждем? Где выход из этой богадельни?
Глава 23. Империя Имп
Николаю показалось странным, что такая важная фигура, как начальник охраны, нуждается в помощи никчемного арестанта. Конечно, о себе не хотелось думать в таком качестве, но, если посмотреть правде в глаза... Кто он такой в этом городе — ни роду, ни племени, а у Дэна тут собственная команда, может быть и не особенно преданных, но находящихся в подчинении людей. С кем, спрашивается, проще выбраться из города? Да и нужно ли вообще из него выбираться, когда его посетил всего лишь один или даже несколько слетевших с катушек импов?
Однако, стоило только выглянуть за дверь, как сомнения Николая поколебались. Открывшийся вид свидетельствовал о том, что кабинет толстяка оказался самой устойчивой к разрушению комнатной, своего рода бронекапсулой, способной выдержать, наверняка, кое-что похуже, чем банальная встряска.
Остальные помещения оказались сделаны намного хуже, как будто строители растратили все силы на этот кабинет, ничего не оставив на остальные апартаменты. Коридор, который вел от самых дверей, был захламлен упавшими полками, осколками стекла и керамики, под ногами шуршали осколки штукатурки и даже куски цемента, отлетевшие от стен и потолка. Иногда мусор лежал такой горой, что через него приходилось перебираться с риском повредить ноги.