Даррен вспыхнул, скрипнул зубами, но не сдержался:
— Пошёл ты.
И случилось именно то, чего он ожидал, — гвардеец за его спиной шагнул вперёд и врезал дубинкой. Удар пришёлся на плечо; Даррен схватился за него и зашипел сквозь зубы, глубоко дыша, чтобы успокоить боль. Спустя пару секунд стальной прут прогулялся по рёбрам, выбивая сдавленный вскрик; спустя ещё пару — обрушился на левую ключицу. Левая рука повисла плетью, не реагируя на попытки ею пошевелить.
Анакрит вскинул руку, останавливая гвардейца, и непонимающе оглядел нашивку со званием на мундире пленника.
— Войт, говоришь? По моим сведениям ты капитан.
— Меня повысили, — сквозь зубы прошипел Даррен, пытаясь выпрямиться, чтобы выглядеть не настолько жалко.
— За Брокенскую операцию? — чуть прищурился император, вглядываясь в наручный планшет. — Айави, Мерриста, Бакнари… Ты участвовал вообще во всех битвах, что ли?
— Почти во всех, — стиснул зубы Даррен. Глупо было спорить, когда в планшете был весь его послужной список.
Император сделал полшага назад и задумчиво осмотрел его с ног до головы, к чему-то прислушиваясь. Даррен передёрнул здоровым плечом, когда подумал о площади и казни — уж если на казнь отправили Кламета, который почти не участвовал в войне, то самому Даррену, активному участнику нескольких десятков битв, вряд ли удастся добиться снисхождения. Не то чтобы он действительно собирался просить о милости — в присутствии всего высшего командования это было бы довольно позорно, — но всё же в глубине души надеялся остаться в живых.
— Разденься до пояса, — наконец велел Анакрит.
Едва сдерживая дрожь в пальцах, Даррен одной рукой медленно расстегнул верхнюю пуговицу мундира, бросив быстрый взгляд на лужу крови возле трупа. Не понимая, что собирается сделать император, он переживал за свою жизнь.
— Руки за голову, — скомандовал император, осматривая обнажённый торс Даррена. — Дотронешься до меня — пристрелю на месте.
Он скрипнул зубами, но повиновался, сцепляя руки на затылке. Для этого ему пришлось поднять до сих пор не двигающуюся левую руку правой. Анакрит обошёл его по кругу, осмотрел со всех сторон, отчего Даррен напрягся, и наконец оказался перед ним:
— Занимаешься спортом?
— В основном для себя, — непонимающе взглянул он.
Император оглянулся на свою свиту:
— По предположению Катрины его уровень интеллекта составляет около ста тридцати, а физическое развитие я бы оценил как «выше среднего», процентов так на восемьдесят-девяносто. Предыдущая должность — главный специалист отдела тактических расчётов. Катрина считает, что это они просчитывали бой при Брокене. Что нам на это хочет сказать разведка? - усмехнулся он, глядя на сопровождающих.
Высокий темноволосый мужчина с нашивкой генерал-лейтенанта на кармане тёмно-зелёной формы имперской разведки недовольно поджал губы и упрекающе посмотрел на Анакрита, но не стал ничего говорить.
Вперёд шагнул приземистый начинающий седеть мужчина в чёрной форме императорской гвардии с нашивками генерал-майора:
— Да вроде ничего так. Если вы позволите, я заберу его к себе — у меня рабочих не хватает.
— Забирай, — кивнул Анакрит.
Даррен раздражённо поджал губы, но не стал что-либо говорить — его сильно задело такое обращение как с вещью, но это было всё же лучше продажи на рынке любому желающему или жестокой казни в прямом эфире. Впрочем, он не ожидал даже такого — особенно после того, как прямым текстом послал императора.
Часть 2
— Сам пойдёшь или помочь? — безэмоционально осведомился один из гвардейцев из-за его спины, когда Анакрит начал разговор с Ажинаром, испуганно поглядывающим на бывшего начальника.
— Сам, — зло отрезал Даррен, не желая лишнего унижения еще и от него.
Гвардеец молча кивнул и надел на его запястья тонкие браслеты, связанные между собой поблескивающей нитью митара — невероятно прочного металла, недавно разработанного учёными империи.
— Вперёд, — хмыкнул гвардеец, головой указывая на выход.
Невысокая арка космопорта выходила в пустую открытую галерею из всё того же белого камня, похожего и на мрамор, и на что-то синтетическое. Рядом с аркой по широкой площади деловито проходили чины империи — Даррен видел и генералов, и лейтенантов, но в галерею никто не совался. Единственный человек, который здесь появился — миловидная молодая девушка — вжалась в стену, пока они проходили мимо.