– Да, – ответила Ара. – По всей галактике Немые напуганы. Гретхен удалось, не раскрывая себя, побеседовать с двумя Немыми из Единства. Они тоже почувствовали присутствие этого мальчишки и считают, что его способности намного превосходят обычные способности Немых.
– Проклятье, – не сдержался Кенди.
– Они еще не поняли, что мальчишка находится на Рже, – продолжала Ара, – но ведут поиски.
– Как же мы сумеем опередить Единство? – спросила Харен.
– Я опять пойду в район красных фонарей, – сказал Кенди с набитым ртом. – Только я один знаю его в лицо.
«Это плохо, это плохо», – подумала Ара, а вслух сказала:
– Тебя будет выслеживать патруль.
– Ну и что? – возразил Кенди этим своим дурацким веселым голосом. – Я уплатил штраф. Из списков на принудительные работы я вычеркнут. Они ничего не могут мне сделать.
– Да, если не считать, что тебя будут преследовать, провоцировать, а потом состряпают какое-нибудь дельце, и тебя снова арестуют, как это было в первый раз.
– Но другого выхода нет, – вздохнул Кенди. – Я вообще могу отправиться на поиски сегодня вечером. Я отлично себя чувствую.
Что ты несешь, — подумала Ара. – Черта с два ты себя отлично чувствуешь.
– Создай его портрет на компьютере, – предложила Харен. – Это ведь нетрудно. Бен вживит картинку нам и задаст компьютеру режим поиска через сканирование. Так мы все сможем принимать участие в поисках.
– Отличная мысль, – сказала Ара, бросив на Харен благодарный взгляд.
– Но… – начал было Кенди.
– Займись картинкой немедленно, – Ара поднялась и направилась к двери. – Мы приступим к поискам сегодня же. Тот, кому посчастливится найти мальчишку, должен будет последовать за ним и выяснить, где он живет. Если удастся подобраться достаточно близко, посадите жучок. Нам будет легче уговорить его поехать с нами, если мы будем знать кое-что о нем и о его жизни. А ты, Кенди, закончишь с картинкой и останешься здесь набираться сил. Это приказ.
– Но…
– Мне показалось, что первейшая задача – это заполучить мальчишку в свои руки – перебила его Харен. – Почему бы нам просто не схватить его на улице?
– Этот мальчик, Харен, способен проникать в сознание любого человека помимо его воли, – не повышая голоса, заметила Ара. – К чему, как ты думаешь, может привести попытка похищения?
– Его надо оглушить, – возразила Харен. – А когда мы доставим его на корабль…
– Он сможет без труда контролировать весь экипаж, – закончила за нее Ара. – Вот будет здорово, правда? Необходимо, чтобы он пришел к нам по доброй воле. Все, пора идти. Кенди, сначала портрет, потом – отдыхать.
Она вышла из комнаты, почти силой уведя за собой Харен.
Кенди смотрел, как за ними закрылась дверь. Не последовало резкого щелчка, как это было в… в других помещениях. Бен пересел в кресло, а Кенди настороженно наблюдал за каждым его движением. Через секунду он понял, что эта настороженность вызвана опасениями, как бы Бен не отнял его еду.
– Трудно было? – спросил Бен.
Кенди поднял на него взгляд.
– Что трудно?
– В тюрьме.
– Примерно так, как я себе это и представлял.
– Что там с тобой делали? – упорствовал Бен.
– Да ничего страшного, – ответил Кенди. – Не думай об этом.
– Кенди, не кажется ли тебе, что стоит рассказать об…
– Ты вдруг сделался большим сторонником разговоров? – огрызнулся Кенди. Бен покраснел, и Кенди мгновенно раскаялся в своих словах. – Извини, Бен. Я не сержусь на тебя. Спасибо, что нашел меня.
– Не мог же я бросить тебя в тюрьме, – Бен провел рукой по своей густой рыжей шевелюре. – Ты думаешь, что этот мальчик тебе родня, да?
Пораженный, Кенди пожал плечами, проглотив очередную порцию бобов.
– Может быть.
– Не лги мне, – назидательным тоном произнес Бен. – Ты бываешь так воодушевлен лишь тогда, когда тебе кажется, что ты напал на след своей семьи. Кенди, прошу тебя, не предавайся мечтам. Ты ведь отдаешь себе отчет, насколько малы шансы.
– Я всегда предаюсь мечтам, – ответил Кенди, и его голос прозвучал более угрюмо, чем ему бы хотелось. – Иногда это единственное, что помогает мне держаться.
– Я просто не хочу видеть, как тяжело будет твое разочарование, понимаешь?
– Не надо давить на меня, хорошо, Бен?
– Отлично. – Бен поднялся со стула. – Занимайся портретом. – Он достал из кармана шприц. – Вот что я тебе принес, это из контрабандных товаров. Я подумал, тебе может понадобиться. Но сначала портрет.
Он положил шприц на кровать рядом с Кенди и вышел из комнаты.
И зачем только он так набросился на Бена… Глупо, глупо, глупо.
Может, я могу загладить свою вину? — размышлял Кенди. – Послать ему цветы? И шоколад, свеженький, прямо из трюма.
Он живо представил себе, как Бен сидит в окружении множества красных роз, а у его ног сложены в стопку атласные коробки с конфетами. Это так его развеселило, что он засмеялся и не мог остановиться. Приступы хохота эхом отдавались в его спартанской комнате. С огромным трудом, сдерживая распиравшее его хихиканье, Кенди сумел наконец взять себя в руки. Он вытер катившиеся из глаз слезы. Кенди чувствовал какую-то странную усталость. Ребра болели.
Займись-ка лучше портретом, – посоветовал он себе.
Кенди поднялся. Начинала болеть голова, и мысль о том, что совсем рядом лежит шприц, заправленный анальгетиками, казалась чрезвычайно соблазнительной. Анальгетики, однако, помешают действию тех наркотиков, которые ему понадобятся чуть позже для экспедиции в мир Мечты. Кенди осторожно сел к компьютеру, активировал художественную программу и погрузился в работу. Спустя полчаса с экрана на Кенди смотрели удивительно голубые глаза, на которые со лба спадали черные волнистые локоны.
Кенди закончил. Внезапно он всей кожей ощутил, как давят на него эти керамические стены. Корабль заключил Кенди в свои цепкие объятья, как в кокон. А к его душе взывали дикие австралийские просторы. Кенди загрузил портрет в бортовой компьютер и послал Аре уведомление о выполненной работе. Не дожидаясь ответа, он отключил свой терминал и взял в руки оставленный Беном шприц.
Медленно, превозмогая боль, Кенди разделся, взял свое копье, приладил его, как и положено, под коленом и поднес шприц к руке. Пш-шш-ш. В глазах у него закружился калейдоскоп красок, и вскоре Кенди почувствовал освежающую прохладу своей пещеры. Он уже ступил было на винтовую лестницу, которая должна была вывести его на поверхность, но вдруг что-то привлекло его внимание. Вход в другую пещеру. Поколебавшись секунду, Кенди выхватил из пустого пространства вокруг себя зажженный факел и вошел.
Пещера оказалась огромной, здесь мог бы поместиться внушительных размеров корабль. Пустое пространство вокруг поглощало легкий звук его шагов. В центре пещеры Кенди заметил сваленный в кучу хворост и поднес к нему факел. Дерево мгновенно вспыхнуло. Где-то высоко над головой в пещере было отверстие, через которое выходил дым.
Пламя осветило гладкие сухие стены. Это не была одна из тех живых пещер, где со стен и потолка капает вода. Вода могла бы погубить картины.
А рисунки покрывали здесь все стены. Потускневшие краски плавно растекались по камню и складывались в картины событий, следовавших друг за другом в хронологическом порядке. В самом низу первой стены была изображена рожающая женщина. Чуть подальше – ползущий малыш, сильно похожий на Кенди. На других изображениях этот малыш подрастал, становился мальчиком и юношей. На заднем плане можно было рассмотреть встревоженные лица взрослых. Они тревожились потому, что все тоньше и тоньше становилась их связь с вековыми обычаями предков. Собрав все свои сбережения, они покупали себе место на космическом корабле-колонизаторе и отправлялись на планету Пелагоса, чтобы там восстановить полузабытый образ жизни. Кенди и его семья погрузились в криосон.