Погрузившись в свои мысли, Корнелий не скоро заметил, что тот, кого он тащил на себе, перестал подавать признаки жизни. Центурион остановился. Медленно встав на колени и придерживая солдату голову, он бережно положил его на землю, словно отец, который кладет в колыбель свое уснувшее дитя. Корнелий закрыл глаза и, стиснув зубы, глубоко вздохнул, по его щеке скользнула слеза. Он вспомнил, как этот солдат еще совсем недавно улыбался и веселился, сидя на перевалочной базе у костра около этого злосчастного леса. Как он бесстрашно сражался, не давая страху ни единого шанса поселиться в его душе. После непродолжительной паузы Корнелий закрыл глаза солдату. Закопав тело, воины направились дальше. Путь домой был не близок. Так закончилась жизнь трех легионов великого Рима.
Вот она – родина, куда так спешил Корнелий, куда так звало и тянуло его сердце. Ожидание томило его: он мечтал наконец-то встретиться с семьей, обнять жену, уткнуться лицом в ее густые волосы и вдыхать аромат молодого тела, прижимая ее к себе все сильнее и сильнее. Но сначала нужно было прибыть в военный лагерь, чтобы уладить оставшиеся дела. Родная земля не встретила их с распростертыми объятиями. Они ощущали непонимание со стороны жителей и, проходя мимо людей, чувствовали озлобленность и презрение, которое читалось в их глазах. Казалось, даже воздух был пропитан ненавистью к ним – единственным, кому удалось выжить. Переглядываясь и не понимая, что происходит и почему мимо проходящие люди как-то с пренебрежением и отвращением глядят в их сторону, бойцы брели по пыльной дороге к своей цели, еще не ведая, какой прием ожидает их там, в конце пути. Приблизившись к воротам лагеря, они увидели солдат, стоявших в карауле, и чем ближе к воротам они подходили, тем более настороженно вели себя караульные, которые сначала долго с опаской смотрели на чужаков, а потом и вовсе кинулись им навстречу.
– Ну вот, наконец-то мы и добрались, – произнес Кристиан.
– Да уж… Не нас ли бегут встречать? – кивнув на солдат, посмотрел на Корнелия Ливерий.
– Ага, нас. Вид только у них не очень-то приветливый. Не похоже, что нам тут дюже рады, – сплюнув на землю, буркнул Корнелий.
И действительно: поравнявшись с ними, солдаты мгновенно скрутили всех, добавив при этом:
– Будете дергаться, разделите участь тех, кто пал смертью храбрых, а не сбежал, как вы, предатели и трусы! Ну же! Только дайте повод, и вы умрете как бездомные собаки! – приставив к горлу Корнелия острие меча, проговорил один из солдат.
– Вот тебе и радушный прием, – сквозь зубы прошипел Корнелий и продолжил: – Понять бы еще тогда, в чем моя вина, а сейчас…
Но, не дав ему договорить, солдат со всего маху ударил центуриона рукояткой гладиуса по затылку. В глазах Корнелия потемнело. Последнее, что он услышал, были слова охранника:
– Всех в железо и в подвал. Ну а этого, как и приказывали…
Откуда-то издалека послышался голос, который становился все четче и громче. Словно гул, он нарастал в ушах, пока Корнелий уже ясно не услышал:
– Э-э-э! Слышь, ты?! Ну что, очнулся?! – спросил начальник охраны, облив Корнелия водой и пнув его ногой, чтобы тот быстрее пришел в себя. Открыв глаза, Корнелий увидел перед собой человека, который стоял над ним, подобно коршуну, парящему над добычей. Это был его старый знакомый – Помпей, с которым он начинал службу.
– Какого хрена здесь происходит?
Но вместо ответа Корнелий получил от начальника охраны удар ногой в живот, захрипел и начал кашлять.
– Здесь вопросы задавать буду я! – улыбнувшись, проговорил тот. – Поверь, я не очень рад делать то, что делаю. Но ведь ты сам понимаешь: предатель – не человек. Помнишь, чему нас учили в легионе? – рассмеявшись, произнес Помпей и тут же продолжил: – Ну, давай рассказывай, Пророк, как же тебе удалось уцелеть одному из немногих? Причем из командиров и вовсе только ты и выжил. Я уж не говорю про простых солдат, которые сами ничего сделать не могут! Между прочим, Вар бросился на меч, и почти все командиры поступили так же. Почему ты не последовал их примеру?! Отвечай! – расхаживая над полулежащим на полу Корнелием, словно сторожевой пес, и не сводя с него взгляда, вел допрос начальник лагеря.
– Ты всегда был тыловой крысой, Помпей. Выслужился все-таки. Я помню, как ты положил в Парфии свою когорту ради того, чтобы первым взять крепость. А сам наблюдал издалека. Ты никогда не вел солдат, только отдавал приказы. Не помоги я тебе тогда, ты бы… – не успев договорить, Корнелий тут же схлопотал по лицу.