– Ну, вот и все. Последнее препятствие устранено, теперь нужно заняться Луцием и Клементием. Они должны возненавидеть друг друга лютой ненавистью – только тогда Луций станет способен на поступки, ужаснее которых люди еще не знали. Его имя будут произносить шепотом, одно его присутствие будет повергать в трепет, им будут пугать на ночь непослушных детей. Теперь, когда Клементий прочтет завещание, он возненавидит семью Луция еще больше. Ни о каком примирении не будет и речи. Моя сила постепенно возвращается ко мне, и скоро, совсем скоро я стану прежним. А пока будем действовать так, как задумано.
– Как скажете, повелитель, – ответил Сципион.
Корнелий открыл глаза. Дневной свет приносил ему боль, голова раскалывалась. Повернувшись на бок, он увидел на тумбочке рядом с кроватью кувшин, дрожащей рукой налил в чашу его содержимое и, прикрыв глаза, жадно выпил, после чего поморщился, отставил чашу и, протерев губы рукой, недовольно произнес:
– Вот же, Леонид, не мог оставить вина… Молоком голову не обманешь, – Корнелий снова уткнулся в подушку, но тут же резко вскочил, словно ошпаренный, ощупал себя и побежал вниз. Не найдя никого там, он вылетел во двор с криком:
– Леонид! Леонид!
На его голос сбежались рабочие и стали обеспокоенно засыпать его вопросами:
– Что случилось? Что произошло?
Вскоре появился и сам Леонид. Не понимая, что стряслось, он удивленно смотрел на Корнелия, который при виде его немного успокоился.
– Что? Что случилось?! – подходя к хозяину, поинтересовался он.
– Письма! Рекомендательные письма! Где они?! Я не могу их найти!
– Фу-у-у, напугали! – облегченно выдыхая, произнес Леонид и тут же продолжил: – Да, на рынок вас пускать больше не стоит. Из вас торговец как из меня воин. Хорошо еще, что вас привел Абигор. Если бы не он, вы бы сами и до дома-то не добрались. Видно, хорошо вы отметили продажу товара. А грамоты вы мне отдали, я их спрятал.
– Слава богам! – присаживаясь на ступени веранды, облегченно произнес Корнелий и покачал головой.
– Все, идите работайте, – разгоняя собравшихся, сказал Леонид и сел рядом с ним.
– Мог бы и вина налить.
– Нет уж, хватит: у нас дел невпроворот.
– Бухтишь, как жена!
– А как не бухтеть? Хватит и того, что я без присмотра оставил вас на рынке с вашими-то друзьями! Спасибо Луцию, а то бы вас там ободрали, как липку, да прогнали бы ни с чем восвояси. Вместо того чтобы торговать, вы, вон, вино поглощали, а пацаны между тем с ног сбились в поисках покупателей.
– Тыр-тыр-тыр! Все, хорош, понял уже! Виноват, исправлюсь! Как баба раскудахтался! А кто меня привел, ты говоришь?
– Абигор.
– Имя странное, да и что-то не припомню я его…
– Он сказал, что служит у Марка. По всей видимости, телохранитель его. Странный какой-то: почти все время молчал, потом вас оставил и ушел. Сказал только, чтобы я у вас про письма спросил, и все.
– Вот убей меня, не помню, как он меня вел. Как хоть выглядит? Если встречу, спасибо скажу.
– Выглядит? Ну, как? Как человек выглядит.
– Понятное дело, как человек! Не свинья же меня до дома дотащила!
– Вы в таком состоянии были, что и свинье бы доверились...
– Так, так, хватит! Я тебя понял. Забыли.
– Он в плаще был, в военной одежде. Да я и не присматривался, а под капюшоном лица практически не видно было. Если б знал…
– Да ладно тебе, брось. Может, встретимся когда, тогда и отблагодарю. Ты, если Ливерий и Кристиан придут, проведи их в комнату. Я у себя буду. Отдохну, а то что-то голова болит.
– Вина не дам! – крикнул вслед уходящему Корнелию Леонид.
– Ага, мы тогда за столом с молочком посидим! – не поворачиваясь, ответил Корнелий.
– Все равно не дам, – поднимаясь со ступеней, произнес скорее для себя, нежели для хозяина Леонид.
Луций, Ромул, Понтий и Мартин шли в сопровождении слуги Марка, который пришел за ними еще утром. Леонид, хотя и с опаской, но все же отпустил их. Большой, полный человек шагал впереди мальчишек, переваливаясь с ноги на ногу и тяжело дыша. Одет он был явно не как раб: туника из дорогой ткани, пальцы украшены перстнями, пряжки на обуви и те золотые. Звали его Асмодей. Он шел торопливо и то и дело подгонял отстававших парней: