– Да не в товаре дело. Не в нем. Хотя и в нем тоже! Не бывает чудес на свете, а тут на тебе: весь товар сразу покупают, дают письма, которые мы не могли получить столько лет…
– Так кто ты и кто он? Ты почему сравниваешь? Он сенатор. Сам представь, какие у него связи и сколько у него денег. Тут вон, таких людей подписи, что я просто диву даюсь… – не отрываясь от письма, ответил Ливерий.
– В том-то и дело! Зачем ему нам помогать? Кто мы ему?!
– Он же тебе сказал, что родственник Дементия.
– Дементия перевели к нам за месяц до того, как мы выступили против германцев. И я что-то не припомню, что бы он был среди выживших. Да и разве кто-нибудь из вас был с ним так уж хорошо знаком?
– Аврелий с ним частенько общался. А то, что ты его не помнишь, так ты раненый был. И мы за тобой смотрели. Да и вообще, ты вспомни, как мы оттуда выбирались! По лесам ночами ползли, чтобы эти твари на нас не вышли. Кто там за кем смотрел? Попробуй вспомни теперь, кто где был или не был! Да и какая сегодня разница? Главное вот, – тряся перед Корнелием заветными рекомендациями и уже явно нервничая, увещевал друга Ливерий.
– Так! Успокойтесь! Я что-то не пойму, о чем мы спорим? У нас все нормально?
– Нормально, Кристиан.
– Ливерий?
– Да, нормально все!
– Вот и превосходно. Парни наши пристроены, и это главное. Теперь нужно просто решить, куда их лучше определить, вот и все.
– А вдруг этот Марк и есть тот самый, который прислал эту тварь Сципиона? – никак не унимался Корнелий.
– Тьфу, ты! Опять снова-здорово! Да даже если это и он! Тебе не все ли равно?! Сколько времени уже прошло?! Мы живы, у нас дети, и нам надо устроить их судьбу!
– Мне не все равно! Потому что я отвечал за тех, кто там пал! Пал из-за чужой глупости! Иди, вон, жене Аврелия скажи и детям его, как нам теперь все равно!
– Ты в бутылку-то сразу не лезь, Корнелий! Мы его семье сполна помогли и помогаем! Зачем ты снова все ворошишь?! Сам подумай, сколько времени прошло. Может, тот Марк уж и помер давно, а может, это он и есть. Так что с того? Хотя, если подумать, вряд ли это он. Стал бы он тебе помогать, если бы действительно не был благодарен за что-то. Ты бы сам вот стал помогать в таких обстоятельствах, а?! Ну, чего смотришь?! Стал бы помогать?!
– Нет, – опустив глаза, ответил Кристиану Корнелий.
– Вот именно!
– А может, он все еще тогда спланировал и продумал? Может, ему это зачем-то нужно? Он же взял с меня обещание, что мы будем позволять нашим детям общаться с ним.
– Ага. То есть ты хочешь сказать, что ради этого общения он заранее, ни за что ни про что, погубил три легиона? Ну, хорошо. Это, допустим, я могу понять. Политика – дело темное. И вот потом он выждал десять лет, пока наши дети подрастут, и… О, боги! Что же он сделал? Как же он нам отомстил за то, что мы выжили и догадались обо всем? Дал нам рекомендательные письма, да еще какие! Вот уж месть так месть! Тебе не кажется, что это смахивает на бред? А что касается того, что он взял с тебя это обещание, так посмотри на нас. Мы – отбросы. Что мы можем дать нашим детям? У нас отобрали не только пенсию и все привилегии, у нас отобрали честь! Нас не хотят знать даже те, кого мы презирали, не говоря уже о друзьях и соседях. Поэтому-то, Корнелий, он и взял с тебя это слово. А как еще он должен был поступить, глядя на вдрызг пьяное тело с лицом, похожим на одуванчик после нашего загула на рынке? Он, видно, прекрасно понимал, что ты мог пойти на принцип и запретить ему помогать нам. А он, как ты сам говорил, дал обет своему умирающему родственнику помочь тебе за то, что ты его спас. И помог! А ты, вместо того чтобы быть благодарным, придумываешь всякую ерунду. Что мы сами можем дать своим детям? А у него связи и деньги, вот и пускай поможет им, раз мы не в состоянии. Не все же люди – твари!
– Все! – сурово ответил Корнелий и, развернувшись, пошел домой.
– Не все! Ты же не такой! – крикнул ему вслед Ливерий.
– И я!
– Вот упрямый баран!
– И не говори!
– Ладно, пойдем! Ишь, какой! Обиделся! Чушь какую-то надул нам в уши – и в кусты. Нет, конечно, он редко ошибался в людях, но то на войне было. Тут-то чего сомневаться? Человек добро нам сделал, да еще какое! А он все ерепенится! Да без этих писем парни бы так в этой дыре всю жизнь бы и просидели. Пускай он их на поруки возьмет, может, в люди выведет, раз мы не сумели!
– Тут я с тобой полностью согласен, Кристиан.
День подходил к концу, и солнце, краснея на горизонте, уходило за горы, уступая свои права ночи. Воздух наполнялся вечерней прохладой, ветер еле шевелил листья на деревьях. Сумерки постепенно спускались с гор и незаметно поглощали дневной свет. Марк лично вышел проводить своих юных гостей к выходу. Распрощавшись с ними, он было пошел прочь, но, внезапно повернувшись, окликнул Луция: