— Промазал? — я обернулся и оглядел поляну. — Это, по-твоему, промазал? А если бы попал, то что, и Златоуст накрыло бы?
— Илья, я правда не специально! — Артём, похоже, готов был разреветься. — Оно само!
Поняв, что Артём в шоке от случившегося, но жив и цел — я переключил внимание на пострадавших от взрыва. И тут у меня в голове щёлкнуло. А что, собственно, у них взорваться могло? Да ещё с такой силой? Баллон для примуса?
Вон валяется покорёженный автомат. А вон бронежилет. У одного трупа, лежащего на спине, на поясе рация. А за трупом — цинк с патронами, часть патронов развалилась. Кто берёт с собой на охоту автоматы, цинк с патронами и бронежилеты? Даже охотясь на демонических тварей — это перебор, против них бронежилеты не помогут, только бегать тяжелее будет и сдохнешь уставшим.
Это явно организованная группа, скорее всего, наёмников, и они сюда не на охоту на зайцев пришли.
Мелкий случайно подорвал лагерь наёмников. Случайно! По баночкам хотел пострелять!
Нет, его определенно стоит отправить в казино. Мы так со всеми долгами за вечер расплатимся.
Чёрт, это было бы смешно, если б не было так страшно. А ведь день так хорошо начинался!
Я огляделся. Тела — человек восемь, некоторые ещё дёргались, но шансов у них не было. Огонь пожирал остатки палаток, в воздухе висел едкий дым, от которого слезились глаза и першило в горле.
— Стой тут, — бросил я Артёму. — И не вздумай больше стрелять. Понял?
Он кивнул, всё ещё бледный, и я двинулся осматривать лагерь, замечая новые детали. Вот чья-то оторванная рука в тактической перчатке. Остатки рации — с инвентарным номером, подписанным белой краской. На карабине — дорогой коллиматорный прицел. У группы недешёвые игрушки. Не сравнить с теми бандитами, что встретили нам по дороге.
Или сравнить?
Ведь других целей, кроме меня и моей семьи, поблизости нет.
Я прошёл дальше, проверяя тела. Некоторые были мертвы — кто от взрыва, кто от огня. Некоторые в отключке, и жить им без срочной медицинской помощи оставалось минуты. Но один, здоровый мужик в камуфляже, ещё дышал. Его лицо было обожжено, одна рука придавлена его же телом, а из другой торчала сломанная кость. Это его стоны я слышал, когда только прибежал. Глаза мутные, но живые. Я присел рядом, глядя ему в лицо.
— Назови заказчика, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Кто вас нанял? Зачем? Расскажешь — умрешь быстро.
— Да пошёл ты… — выкашлял он и сплюнул кровь.
Что-то металлически щёлкнуло, и мужик гаденько улыбнулся, с усилием вытаскивая из-под себя руку.
С гранатой.
Я ещё даже сообразить не успел, а граната уже улетела в сторону от пинка телекинезом, а сам я прикрылся щитом.
Ещё один взрыв — совершенно безопасный, — и улыбка с лица у мужика сползла.
Вздохнув, я ненадолго надавил телекинезом на его сломанную руку.
— Расскажешь — умрёшь быстро, — повторил я, подождав, пока он перестанет орать. — Но мне, если что, некуда торопиться.
— Не знаю… — прохрипел он. — Утром заказ пришёл. Вслепую. Инструкции были в пакете… там, на ящике со взрывчаткой.
Понятно. От того пакета только воспоминания и остались. Жаль. Занятное должно было быть чтиво…
— Для чего взрывчатка? — продолжил я допрос, показательно позволив молниям заплясать на кончиках пальцев.
— Заложников… обвязать, — выдавил он. — Чтобы граф не дёрнулся.
И тут его глаза расширились, когда он понял, кто перед ним.
А я почувствовал, как внутри всё похолодело. Заложники. Граф. Это точно про меня. Последняя надежда на то, что это все-таки не по нашу душу, умерла. Кто-то хотел ударить по моей семье, прижать меня, чтобы я не рыпался. Может, из-за долгов отца. Может, из-за земель. Может ли такое быть, что кому-то вся-таки стало известно о геологоразведке отца? Убивают и за куда меньшее…
— Я всё сказал, — прохрипел наймит. — Ты обещал… быстро…
Кивнув, я ударил молнией. Короткий разряд, прямо в сердце. Его тело обмякло, а я почувствовал, как энергия хлынула в меня — тёплая, густая. Без того мерзкого привкуса, что у демонов. И побольше, чем с волков, но заметно меньше, чем с медведя.
Поднявшись, я прошёл по лагерю, добивая всех, кто ещё был жив. Выжить они все-равно не смогут.
Их было трое, кто ещё цеплялся за жизнь. Каждая смерть добавляла сил, наполняя меня мощью.
Странно, но я не испытывал при этом никаких эмоций. На моей земле не должно быть наёмных убийц, это неправильно. Я просто делал, как правильно. Пришли убивать — не обижайтесь, что сдохли, как собаки подзаборные. Это не было приятно, но я не мог позволить себе слабость. Не сейчас, когда кто-то охотится за моей семьёй.