Она фейри и всегда ощущала страх людей, ненависть, любовь и другие сильные чувства, которые они старались скрыть, но на этой сцене… Ее поражает то, почему она ощущает эмоции, которые не были настоящими, ведь люди просто физически не могли ощущать ту боль, скорбь и ненависть, которые должны были испытывать их персонажи.
Лэйлин погружается в глубь своих мыслей и начинает плыть по течению собственных ощущений. Ей кажется, что она никогда не испытывала ничего из того, что чувствовала сейчас на этой темной и холодной сцене.
Это всегда привлекало Лэйлин в театре: огромное количество глубоких чувств, которые она просто не может себе позволить испытывать, переживать наяву.
Возможно, Лэйлин танцует. Она никогда не училась танцам, но она была убийцей. А Кэльйон всегда говорил, что убийство, как танец, должно быть нежным и при этом расчетливым и четким.
Годы тренировок помогают Лэйлин неслышно перебирать ногами. Ее волосы развеваются в пустом помещении без циркуляции воздуха. Боги? Возможно, именно они смотрят на нее сверху и помогают сделать танец еще более восхитительным.
В Лэйлин удивительным образом сочетаются жестокость и нежность — это кажется аномалией, загадкой, ребусом, который никто и никогда не сможет разгадать.
В голове Лэйлин звучит мелодия — едва слышная колыбельная, — которую ей когда-то давно напевала сама Норта, сама богиня морей напевала маленькой Лэйлин мелодию, которая по сей день служит девушке маяком, помогая отыскать выход из тьмы.
Лэйлин замечает, что она старается услышать нежную колыбельную, которую напевала ей богиня, стараясь угомонить боль, стараясь уменьшить раны, которые Лэйлин получила слишком рано, и те раны, которые она вообще не должна была получить.
Девушка движется во тьме, даже не осознавая, что ее движения собираются в прекраснейший танец. И в этой безмолвной тьме своей души это молчание громче любых слов, жарче любых ласк и страшнее любых потерь.
— А у тебя хорошо выходит, — слышится насмешливый голос из мрака, но это не Лорат.
Лэйлин достаточно мгновения, чтоб достать удлинённый нож и уставиться туда, откуда слышится звук.
— Кто ты?! — кричит Лэйлин.
На место, едва освещающееся луной, выходит рыжеволосый парень. Он улыбается и пристально смотрит на Лэйлин.
— Лучше спрошу: кто ты? — Голос нежный и мелодичный, если бы можно было его попробовать на вкус, он бы был похож на мед или на смолу.
Лэйлин слегка разворачивается и накидывает капюшон. Раздается громкий удар чего-то о пол. Бастиан всего на мгновение отвлекается на предмет, упавший на пол. Подняв глаза, он больше не видит Лэйлин: она испарилась.
Лэйлин оставляет парня в одиночестве. Ей нельзя было спускаться, нельзя было быть ночью в театре, и она это знает, в душе проклиная себя за неосторожность.
Суждено ли было им встретиться в этом мрачном и пропитанном эмоциями месте? Одна Энела знает, а мертвецы, как всем известно, не раскрывают своих секретов.
Глава 7
Свет нежно обнимает ноги босоногой девушки. Она отбрасывает свои розовые волосы назад и поправляет платье. На зеленый мох падают капли алой крови. Девушка разминает шею и потягивается, кровь покрывает ее накидку и ноги, но девушка будто этого не замечает.
Виланна внюхивается в утренний воздух и щурится.
Кровь людей по запаху напоминает железо; странные создания — эти люди — железо у них даже в крови. Виланна никогда не задумывалась об убитых, в какой-то момент жизни она вовсе перестала их считать. Она не хотела чувствовать ничего и прекрасно с этим справлялась.
Подойдя к небольшому чану, Виланна погружает покрытые плотной коркой засохшей крови руки в холодную воду. Вздрогнув, она прикрывает глаза. Бессонные ночи давались Виланне на удивление тяжело, даже очень тяжело. Ноги тоже были погружены в воду, и только после тщательного умывания Виланна смогла наконец взглянуть в небольшое зеркальце напротив умывальника.
Кровавые потеки на лице испугали бы смертного, но точно не Виланну. Она уже давно привыкла к крови, которая преследовала ее противным запахом.
Виланна уже привыкла убивать тех, кто приходил в ее лес, надеясь переночевать. Ранее процветающая империя лайт стала лишь кучкой обломков — руинами.