Кисть Лэйлин быстро водит смычком по струнам, воспроизводя прекрасные звуки. Каждый сантиметр тела Лэйлин натягивается, пропитываясь звуками магического инструмента.
Лэйлин играет чисто, ни разу не фальшивя. На лице изображен покой, и лишь тень тревоги оттеняет безмятежность девушки.
Она не улыбается и не боится, ведь Лэйлин никогда не боялась. Мелодия снова и снова отражается от стен комнаты, заполняя каждый уголок ее души. Мир не растворяется, но быстро уходит на второй план. Почему-то именно скрипка становилась для Лэйлин той ниточкой, за которую она могла потянуть, чтоб стать чуть более счастливой. Каждый день ей приходится выживать, и все эти эмоции были в безмятежной мелодии, которую она играла.
Лорат сидел, он не мешал и не перебивал этот быстро сменяющийся ритм. Бог всегда любил слушать как Лэйлин играет, ему нравилось смотреть на ее сосредоточенное лицо и напряжённое тело. Лэйлин снимала стресс, и тем самым заполняла себя чувствами, которые не могла показать окружающим.
Ее движения были четкими и нежными, будто убийство, грациозное и опустошающее.
Мелодия снова и снова сменялась, утихала и становилась громче, пока не затихла вовсе.
— Мне понравилось, — говорит Лорат, отсалютовав Лэйлин бокалом.
— Почему ты снова тут?
— Я всегда тут, проклятье мое, — смеется Лорат.
Лэйлин ничего не отвечает. Она достает письмо из шкафа и садиться на кровать, не обращая никакого внимания на Лората.
— Открывай.
— Нет, — резко отрезает Лэйлин, — я даже не знаю от кого оно.
— А вот и знаешь. Ты почему-то его забываешь или игнорируешь, я не знаю.
Лэйлин переворачивает конверт.
— «К.А.» — это скорее всего его инициалы, — размышляет Лэйлин.
— Какая же ты скучная, — фыркает Лорат.
Лэйлин медленно разрывает конверт и трясущимися руками достает сложенную бумагу. Что-то внутри нее подсказывает, что она знает, что там. Она неосознанно переживает и очень боится узнать правду, о которой она и так уже догадывалась.
— «Встретимся, когда ты его потеряешь, когда оранжевые лучи солнца будут ласкать тебя в последний раз и когда познает правду пропавший. Когда тьма объявит главенство и когда розовый закат соединится с радугой», — читает Лэйлин и ее лицо заметно мрачнеет. — Что за глупости?
— Если ты не поняла, значит, может, еще рано? — предполагает Лорат.
Лэйлин кивает, складывая бумагу пополам и пряча в шкаф.
— «Встретимся, когда ты его потеряешь», о ком он?
Лорат пожимает плечами.
— Письмо было адресовано не мне, тебе явно лучше знать.
— Но ты же бог.
— А ты смертная, и что с того?
Лэйлин фыркает.
— Почему ты еще тут?
— Потому что я всегда тут, — шепчет Лорат, медленно растворяясь во мраке комнаты.
Глава 15
Лэйлин быстро шагает по длинной улице. Свет переливается в маленьких окошках, но она никак не может не заметить, что солнце стало светить не так ярко. Улица стала будто темнее, чем была еще пару дней назад.
Лэйлин поправляет давящее талию платье и сглатывает. Голубая лента в волосах развивается на ветру.
— Где остановились фейри? — спрашивает Лэйлин девушку лет тридцати, сидящую на рецепции старого и прогнившего трактира.
Молодая девушка смотрит на Лэйлин сквозь круглые очки и хмурит брови.
—Двое мужчин и девушка, — уточняет Лэйлин.
— Двадцатая комната, — медленно проговаривает девушка.
Лэйлин быстро поднимается по скрипучей лестнице и сильнее кутается в плащ, когда пронизывающий ветер дует сквозь открытое окно.
— Лэйлин! — приветствует Пирит девушку, едва успевшую постучать.
— Как себя чувствует Мина?
Шолиан сидит на краю маленькой кровати, на которой лежит Мина. В комнате темно и воняет гарью.
— Она сильная, справится, — не отрывая глаз от фейрийки, говорит Шолиан.
— Хорошо, — с облегчением выдыхает Лэйлин.