— Уйдите от нее! — слышится чей-то знакомый крик позади, прежде чем Фейт окончательно падает без сознания.
— Эвелин, Эвелин! — слышится нежный голос Дэвина . — Ты меня слышишь?
Дэвин склоняется над Фейт, убирая волосы с лица.
— Дэвин, — шепчет Фейт, собирая все оставшиеся силы, чтоб открыть глаза.
— Я с тобой, — улыбается он, прижимая Фейт к своей груди.
Скидывая с себя плащ, он укрывает им нагую принцессу.
Фейт лежит на руках Дэвина, смотря на его обеспокоенное лицо в брызгах крови.
— Где они?
— Ты не должна о них думать, — слегка улыбается Дэвин. В его глазах читается беспокойство и в то же время и облегчение.
— Я отнесу тебя домой. — С этими словами Дэвин подхватывает Фейт, словно пушинку, и несет куда-то.
Фейт не думает об этом, она не думает ни о чем, кроме глаз, глаз человека, который буквально вырвал ее из цепкой хватки Энелы, которая уже была готова отнести ее в мир, созданный для мертвых.
— Принцесса! — выкрикивает один из гвардейцев, всегда стоящих на стражи замка.
Открывая глаза, Фейт осознает, что лежит на мокрой земле, а Дэвина нет рядом.
Гвардеец подбегает к принцессе, аккуратно убирая волосы с ее глаз.
— Где он!? — выкрикивает Фейт. — Где он?!
— Кто?
— Дэвин, он принес меня. — Фейт нервно оглядывается по сторонам, надеясь рассмотреть во тьме силуэт парня, чьи глаза навечно отпечатались в ее памяти.
— Я никого не видел, — говорит гвардеец, рассматривая обнаженную и грязную принцессу. — Ваше высочество, вы ранены.
— Я… я… нет, — отвечает Фейт, стараясь вспомнить все произошедшее.
— Ее величество королева ждет вас.
— Королева? — от упоминания ее матери у Фейт побежали мурашки по коже от страха.
Она знает. Она все знает.
— Вы сможете идти, ваше высочество? — интересуется стражник.
Фейт лишь кивает, стараясь укутать обнаженное тело в плащ. Поднимаясь, она ощущает сильную боль во всем теле и особенно внизу живота.
— Обопритесь на меня, принцесса, — предлагает стражник, и Фейт, не сопротивляясь, берет мужчину под руку.
Остатки порванной одежды свисают с ее тела, пропитываясь кровью.
— Я отведу вас в тронный зал, там ее величество королева.
Фейт тяжело выдыхает, предвкушая предстоящий разговор.
Открыв двери, Фейт жмуриться. Яркий свет буквально ослепляет принцессу, и она на несколько мгновений теряет реальность всего происходящего.
Пройдя еще несколько шагов, Фейт решается взглянуть вперед, на большой трон, украшенный золотыми розовыми лозами, на котором гордо восседала королева Ресторна — чистокровная фейри и мать Фейт.
Длинные волосы Эттонсэль спадали на грудь, доставая почти до талии, а в голубых глазах пылало всепоглощающее пламя.
— Встань на колени перед своей королевой, — приказала Эттонсэль тоном, не терпящим возражений.
И Фейт повиновалась, без сил падая на колени. На лице королевы не дрогнул ни единый мускул при виде своей дочери покрытой кровью как своей, так и чужой.
— Мерзавка! — выкрикнула королева, и ее голос волнами ударился о высокие стены зала. — Отныне и во век ты не имеешь права называться моей дочерью. Ты сохранишь титул, данный тебе при рождении, ведь так пожелал твой отец, и только так ты сможешь стать подходящей партией для своего будущего мужа. Но я отрекаюсь от тебя.
По щекам потекли слезы, когда Фейт осознала все, что сказала ей королева. В душе словно что-то щелкнуло.
— Но мама, — всхлипнула принцесса, протягивая окровавленные руки к матери.
— Не смей меня больше так называть! — выкрикивает Эттонсэль.
Ее образ напоминал одну из древних и прекрасных статуй, такой же холодный и безразличный, когда она едва заметно кивнула. И не успела Фейт сделать вдох, как она услышала свист хлыста и боль, от которой она чуть не потеряла сознание. Хлыст прорезал спину Фейт, оставляя новый порез.
От силы удара она упала на руки. Ее колени начинают ныть, а из глаз полились слезы.
— Еще раз, — безразлично говорит Эттнсэль.
Хлыст свистит в воздухе, оставляя еще один сильнейший порез на коже принцессы.
— Мама! — выкрикивает Фейт, в ее глазах читается мольба, когда она смотрит на мать.
— Она так и не поняла. Еще раз.
Очередной удар. Он был настолько сильным, что у Фейт темнеет в глазах. Она все смотрит на королеву, в глазах которой лишь призрение и ненависть к дочери.
Снова удар и еще один.
Фейт сжимает зубы до скрипа, лишь бы хоть немного уменьшить боль.
Взглянув снова на Эттонсэль, Фейт видит королеву, завоевательницу, которая ради статуса пойдет на все, даже на убийство собственной дочери. Она больше не видит в этой фейрийке своей матери. На троне сидела незнакомка, прекрасная и бессердечная незнакомка.