— Лэй! — кричит Кэльйон, когда Лэйлин не успевает пронзить клинком очередное яблоко.
Лэйлин поднимает голову и фыркает.
— Быстрее группируйся и не щурься. Перехвати оружие нормально, не отворачивайся.
Очередное яблоко летит в Лэйлин, но, когда оно долетает до цели, Лэйлин разворачивается и задевает лезвием щеку. Недовольно шипя, Лэйлин вытирает кровь и растирает ее по пальцам, будто не веря в ее реальность. Так же быстро Лэйлин вытирает кровь о плащ, чтоб Кэльйон ничего не заметил.
— Лэйлин Сартайн! — слышится крик Кэльйона. — Что у тебя в голове? Еще раз, пока не получится. И меня не волнует то, сколько крови ты потеряешь. Я не заставлял тебя терять ловкость.
Лэйлин встает в стойку и повторяет упражнение еще несколько раз, пока клинок не пронзает красный плод. Выдыхая, она смотрит в упор на Кэльйона, который едва заметно улыбается.
— Теперь немного другое: ты должна перехватить клинок, который я буду кидать в тебя. Но перед этим ты должна подпрыгнуть, переворачиваясь в воздухе.
Лэйлин кивает и протягивает учителю свой клинок. Это упражнение требует больше концентрации. Рана на щеке противно пульсирует и горит, и Лэйлин задумывается о том, что не хочет снова это ощущать.
Холодный ветер приятно остужает покрасневшие щеки Лэйлин и помогает отстраниться ото всех звуков, нежной мелодией расплывающихся по улицам города. Лэйлин быстро выдыхает и снова вдыхает. В этот раз воздух пахнет чем-то сладким. Ненавистная прежде беспомощность становится почти осязаемой. Лэйлин в очередной раз перехватывает клинок Кэльйона в паре сантиметрах от лица и нагло щурится.
— Молодец, сегодня обошлись лишь парой порезов.
Лэйлин отворачивается от учителя и достает небольшую коробочку с гравировкой. Сарты успокаивали Лэйлин и помогали угомонить мысли. Она втягивала тяжелый дым в легкие и с каждым разом чувствовала себя все свободнее. Сарты непонятным образом снимали усталость, словно рукой.
Лэйлин закурила в двенадцать лет. Кто-то говорил, что это слишком рано, но все, кто так говорил… уже не говорят. Кэльйона не беспокоило здоровье Лэйлин, она была свободолюбивой и уверенной в себе. Лэйлин умела принимать решения самостоятельно, и Кэльйон считал, что если и ошибется, то лучше усвоит урок. Но пока что Лэйлин никогда не ошибалась: у нее была какая-то природная интуиция, всегда подсказывающая ей что сделать и как поступить. Если Лэйлин решила курить, то значит так было правильно.
Сумерки сгущаются в непроглядную пелену теней. Лэйлин подхватывает черный плащ и подходит к учителю. Выдыхая ягодный дым, Лэйлин смотрит прямо в янтарные глаза Кэльйона.
Хоть Кэльйону и было уже под шестьдесят — он никогда не выглядел на свой возраст. Максимум сорок, и то с большой натяжкой. У Кэльйона были черные волосы, немного спадающие на глаза и пристальный взгляд. Старый ассасин был уверенным и слегка гордым. Он учил Лэйлин всему тому, что знал сам, а она была на удивление талантливой ученицей.
— Дай мне сарту и вали, — голос у Кэльйона был хриплый.
Лэйлин смахивает пепел с окурка и протягивает учителю портсигар. Руки не трясутся… Ее руки никогда не трясутся.
Лэйлин накидывает плащ и сливается с ночью. Ее синие глаза сверкают, прорезаясь сквозь плотную пелену теней. Лэйлин не верит в призраков, но верит в Тени.
— Ты давно видел Теней? — внезапно интересуется Лэйлин.
Кэльйон поднимает на Лэйлин непонимающий взгляд и едва заметно хмурится.
— Теней я видел последний раз на континенте лет пять назад.
— А это правда, что они невидимы и похожи на мрак?
— Тени умеют сводить с ума, но физически навредить не могут. Они умеют манипулировать твоими страхами и эмоциями.
— Но как с ними бороться? — щурится Лэйлин.