Абашу вся эта бурная деятельность весьма понравилась. Интересен оказался сам процесс горной добычи, да и организация лагеря и рудника. Хлопотно, зато результат трудов сразу виден. За хорошую работу, быстрое начало добычи и отправку первого каравана Абаш удостоился личной благодарности Проскурова, который регулярно, раз в две недели объезжал все двенадцать рудников, которые строились в горах Арана.
На второй год вся россыпь была выбрана, и дальнейшую добычу пришлось вести шахтным способом. Рудником Абаш руководил пять лет. После третьего года, когда весь производственный цикл был отлажен и устоялся, Абаш заскучал и стал писать рапорта начальству с просьбой отправить его назад в армию. В 1117 году очередной рапорт удовлетворили. Он был снова переведен в армию и направлен на должность заместителя командира батальона в формируемый Киевский пехотный полк. Командование учло положительные отзывы о его работе начальником рудника от министерств промышленности и внутренних дел.
В 1118 году после Черниговской битвы ему выделили поместье в Смоленском бейлике. Абаш просил выделить ему поместье в родных ему Суздальских землях, но там все деревни уже были уже расписаны. Поместье состояло из села Каменка, деревень Починки и Выселки. Стояли деревни среди дремучих лесов. Впрочем, побывал Абаш в поместье только один раз во время своего отпуска. Управлять там он назначил по рекомендации войта старосту из местных крестьян. Староста Онфим вел все дела, платил налоги и высылал ежегодно Абашу оговоренную сумму серебром.
Осенью 1122 года Абаш был уволен в запас с должности заместителя командира полка в звании капитана. К этому времени он уже был женат на армянке Айшат и имел троих детей: двух мальчиков и девочку. Отучившись два месяца на курсах, организованных руководством для помещиков, в конце ноября по первому снегу он приехал в поместье.
Стояло село Каменка на притоке Днепра речке Хмость. В Каменке было 75 дворов, в Починках — 29, а в Выселках — 16. Всего 120 дворов, 370 живых душ, из них 142 мужика. В Каменке имелась деревянная церквушка и пустая боярская усадьба, правда, небогатая. Из ремесленников в Каменке работали кузнец, кожевенник и гончар.
От усадьбы остался только деревянный двухэтажный господский терем и обветшавшие хозяйственные постройки. Окружающий усадьбу частокол крестьяне давно растащили. После завоевания Смоленской земли гипербореями усобицы прекратились, а татей власти переловили, поэтому нужда в частоколе отпала. Крестьяне за прошедшие годы увели к себе коней, коров, коз, овец и свиней. Боярских холопов по указу императора освободили и отправили в трудовые лагеря. Конюшня, людская, скотный двор и амбар без присмотра обветшали и нуждались в ремонте.
В усадьбе проживала вдова убитого пять лет назад под Черниговом боярина Аксинья 24 лет с двумя детьми. Она содержала в порядке дом, за что староста снабжал ее продуктами и платил малую деньгу. Абашу стукнуло 35 лет и онимел уже третий ранг. Поглядев на пригожую вдову, он, не долго думая, предложил ей пойти к нему второй женой. Аксинья была грамотной, усадьбу содержала в порядке, детки ее мальчик 9 лет и девочка 7 лет Абашу тоже понравились. Подумав, Аксинья согласилась. Для нее это был наилучший вариант. Обвенчал их священник местной церкви.
Площадь поместья была не малой, более 60 квадратных километров. Большую часть занимали дремучие леса. Пахотные земли и луга составляли всего лишь десятую часть.
Ознакомившись с поместьем, объехав все деревни, поля и луга,Абаш вызвал к себе старосту Онфима с отчетом за пять прошедших лет. Солидный пятидесятилетний мужик, густая борода с проседью, владелец самого большого в селе дома, лишь немногим меньшего, чем боярский терем, владелец обширного двора с лошадьми и прочим скотом, с глубоким поклоном предстал перед дворянином. В суконном кафтане, в красной льняной косоворотке, в смазанных дегтем сапогах, сжимая в руке картуз, он глубоко поклонился дворянину.
От волостного войта Абаш знал, что подати в казну староста платил исправно, да и содержание дворянину пересылал без задержек. От опрошенныхпри объезде деревень крестьян Абашу было известно, что лишних податей с них староста не требовал. Однако, двор и дом старосты явно свидетельствовали, что Онфин имел существенные неучтенные доходы. Да и жену вторую он себе завел.
Однако, представить письменный отчет о расходах и доходахпоместья староста отказался, сославшись на неграмотность. Абаш поинтересовался, куда делся весь скот из усадьбы, и почему пришли в ветхость хозяйственные постройки.