— Ну ты даешь, артист, — развеселился Чижов и напомнил: — Мне нужны мои кровные, заработанные деньги за прошлую картину. По-ни-ма-ешь? — по слогам закончил он, едва ли не крича в ухо собеседнику.
И только сейчас Гоша понял, наконец, что от него хотят. Торопливо раскрыв бумажник, он отсчитал пять сотенных купюр с изображенными на них портретами президента Франклина и протянул деньги каскадеру.
Недоверчиво посмотрев на собеседника, Иваныч покрутил в руках зеленые купюры.
— Насколько я помню, мне причиталось лишь триста пятьдесят. Откуда остальные?
— А я пересмотрел смету, — торопливо выпалил толстячок, как будто всю жизнь готовился произнести эту сакраментальную фразу, и преданными глазами посмотрел на Иваныча.
Спрятав банкноты в задний карман брюк, Чижов весело подмигнул коротышке:
— Ну что ж, спасибо.
Послушно взревел мотор, и машина резво сорвалась с места, а Гоша еще долго смотрел ей вслед, не веря собственному счастью. В эту секунду он дал себе зарок, что постарается впредь избегать встреч с этим жутким и наверняка опасным человеком.
Больше трех недель Иваныч не видел сынишку и почувствовал нестерпимую тоску. Он бы не стал так долго ждать, если бы ему было с чем приехать. Появись Ваня без денег, не миновать ему очередного скандала с женой, а толстяк Гоша, задолжавший каскадеру энную сумму, как назло все это время находился в командировке, о чем неизменно сообщал его домашний автоответчик.
Теперь же все козыри были у него на руках, и Чижов, оставив машину у подъезда, смело вошел в дом.
Электрический звонок залился привычной трелью, и почти сразу же дверь распахнулась. На пороге стояла Елена — ее взгляд не предвещал ничего хорошего, а с губ были готовы сорваться явно не радостные слова.
Но в этот момент мимо нее проскользнул шустрый мальчуган — точная копия папаши — и с громким, радостным воплем повис на шее Иваныча.
— Папа, где ты был?
Пока Ваня подыскивал слова, послышался властный голос женщины, обращенный к ребенку:
— Ты только что поел, иди вымой руки! Недовольно нахмурившись, мальчонка все же подчинился, хотя и с явной неохотой. Круто развернувшись, он опрометью бросился в ванную комнату, чтобы поскорее покончить с утомительными формальностями.
— Ну, и как это называется? — спросила Елена, не торопясь, однако, пропускать мужа в квартиру. — Тебя не было три недели, где ты шлялся?
Чижов готовился к чему-то подобному, он даже настроился не отвечать на провокации, но все же не выдержал и съязвил:
— По телкам бегал…
Иваныч хотел еще что-то добавить, но жена опередила его:
— Тогда бегай дальше, — дверь с громким стуком захлопнулась перед его носом.
— Твою мать, стерва! — в сердцах выругался Иван и вновь нажал на кнопку звонка.
Какое-то время из квартиры не доносилось ни единого звука, кроме переливчатой электрической трели. Наконец женский голос спросил:
— Ну чего тебе еще?
— Открой дверь, — почти жалобно попросил Иваныч.
— Зачем? — спросил все тот же надменно-грубоватый голос.
— Я деньги принес, — нехотя вымолвил он сакраментальную фразу, надеясь, что после этого Елена хотя бы на время станет более покладистой.
И действительно, защелкали отпираемые засовы, и дверь приоткрылась, но не более чем на длину накинутой цепочки.
— Давай, — она протянула руку, в которую Чижов вложил три стольника.
Однако едва он успел хоть о чем-нибудь подумать, как дверь вновь захлопнулась, на этот раз окончательно.
— Сука! — вырвалось у Иваныча. Он хотел изо всех сил врезать по перегородке, отделяющей лестничную клетку от квартиры, но вовремя вспомнил о сыне и сдержался, обреченно зашагав к кабине лифта.
Почти три часа Ваня бесцельно ездил по городу, нигде не останавливаясь. То и дело ему попадались возможные пассажиры, стоящие у края тротуара со вскинутыми руками; среди них встречались и экстравагантные пассажирки с хорошенькими фигурками и миловидными мордашками. Иной раз Иваныч уже намеревался кого-нибудь прихватить, но не ради заработка, а только для того, чтобы не чувствовать себя одиноким и с кем-то просто поболтать. Однако непонятно почему проезжал мимо, лишь слегка сбавив скорость.
В конце концов ему все это чертовски опротивело, и он вернулся на дачу. Еще издалека Ваня приметил стоящую у самого крыльца дома роскошную иномарку — «Форд-Мустанг» бледно-кофейного цвета с дипломатическими номерами.
В первую секунду Чижов напрягся и нарочно проехал мимо собственного дома. Его мозг напряженно работал, и он пытался понять, что же за гости почтили его неурочным визитом? И почему они не попытались как-то заранее договориться с ним. А если бы он уехал на несколько дней?