Керро подошёл к нему и глядя в глаза, произнёс:
— А вчера ты не плакал, когда убивал девчонку только потому, что тебе так хотелось? Ты, наверное, чувствовал себя отлично, когда душил её? И ради чего?
Тоно молчал. Керро сплюнул под ноги:
— Повесьте этого ублюдка у дороги. Да и труп Матео рядом с ним. Будем надеяться, что дикари поймут.
Воины молчали. Тоно тихонько плакал. Когда тело перестало содрогаться в петле, Керро накрутил ему на руку медное ожерелье, снятое покойником с убитой им вчера девушки. Отъехав в сторону, он оглянулся. Два тела висели на толстых ветвях и птицы осторожно рассаживались по окрестным деревьям. Пришпорив коня, Керро двинулся вперёд. Альваро догнал его.
— Не слишком ли это жестоко?
— Скажи мне, Альваро, ты хотел бы до конца своих дней быть наёмником? Чтобы сложить голову в очередном бою? Или хотел бы попивать славное марриосское вино, не думая о деньгах и окружить себя красивыми женщинами?
— Деньги это всегда хорошо, — Альваро осклабился. — Я ведь и воюю только ради них.
— Ну если так, то ты согласишься рискнуть своей частью добычи, да и собой, только потому, что кто-то решил залезть под юбку девчонке. Да и ладно бы просто взял её, так ещё и придушил. Вот скажи мне, какой тебе с этого резон?
Альваро одобрительно кивнул:
— Ты прав, Керро. Я думал, что ты просто пожалел её. Но тут ты прав. Золото мало взять, нужно его ещё и увезти отсюда. А если дикарей здесь много, то они смогут нам помешать. Надо быть осторожнее.
Керро молча ехал дальше. Он думал совсем не так, но приходилось говорить то, что поймут даже такие ублюдки, как Альваро. Он думал о девочке, которая лишилась жизни вчера. Думал о том, как же вышло, что он, Керро, рыцарь славной Марриоссы, вынужден якшаться с отребьем, по которому на родине плакала виселица и хмурое выражение не сходило с его лица. Влекомый далёким золотом, он всё подгонял лошадь, но даже мысли о виноградниках сегодня не поднимали настроение. Всадники переговаривались, уже позабыв о случившемся и только грифы пировали на повешенных, оглушительно хлопая крыльями.
Глава 62
Луна освещала плоскую крышу. Люди, передвигающиеся по ней, старались оставаться незамеченными. Вот они достигли края и осторожно выглядывая из-за него, изучали маленький домик охраны в глубине двора. Двое стражей у ворот скоро должны смениться и в ожидании этого момента, скрывающиеся на крыше замерли.
Две фигуры двинулись от домика по светлой дорожке, ведущей к воротам. Проходя у стены вплотную, они беззаботно переговаривались и человек на крыше ухмыльнулся под чёрной маской. Подождав пока они достаточно удалятся, он подал сигнал и по верёвочной лестнице стали соскальзывать тёмные фигуры. Обувь из мягкой материи давала им возможность двигаться очень тихо. Оружие, тщательно обмотанное тканью, не звякало и не гремело, хоть и раскачивалось за спинами спускающихся. Вот двое стражников направились к домику и тени вновь замерли в ожидании. Стражи медленно подошли вплотную, не замечая ничего, и только когда закутанные фигуры бросились на них, с необыкновенной ловкостью, один успел потянуться к топору. Но атакующие знали свое дело и ножи перерезали глотки страже в одно мгновение. Металл тихонько звякнул и двери домика распахнулись. На пороге появился человек с копьём в руке. Вглядываясь в темноту, он стоял неподвижно. Постояв какое-то время, он обернулся назад, что-то спрашивая у другого, невидимого снаружи. Человек в маске махнул рукой и фигуры в чёрном ринулись к домику со скоростью заправских скороходов. Человек с копьём только и успел посмотреть вперёд, как что-то пронзило его грудь. Страшный хрип донёсся из его уст и находившийся в домике успел лишь прокричать перед тем, как был сбит с ног и зарезан.
От ворот бежали двое с копьями наперевес. Человек в маске презрительно посмотрел в их сторону. Раздался короткий свист и несколько фигур метнулись к стражникам, с ходу завладев инициативой. У стражи не было шансов, и они пали, пронзенные сразу с нескольких сторон.
Окно на первом этаже главного здания засветилось и предусмотрительно смазанные петли двери не скрипнули. Седая голова выглянула из-за неё, открывая всё шире. Фигуры метнулись к двери и открывший её, склонился в поклоне перед человеком в маске.
— Всё, как вы и велели, — проговорил тихий старческий голос, — надеюсь и вы не забудете своего верного слугу.