— Что, теперь люди Мауле заправляют в столице?! — проговорил он с деланным презрением. — Быть может, принцесса просто заложница в руках захватчиков? Я желаю видеть Илана, Верховного Жреца Тиу, чтобы он подтвердил перед Богами, что происходит здесь. Откройте ворота и примите наместников, как подобает!
Бойнед спокойно глядел вниз, не говоря ни слова. Неомони расхохоталась:
— Как подобает?! Ты жалок, Ловви. Ты больше не наместник Шунны. Император сместил тебя незадолго до смерти. Вон отсюда, жалкая свинья, возомнившая о себе! Передай своему покровителю, грязному предателю Шикко, что у меня есть славная клетка на столбе в Доме Света. Недавно совсем она опустела. Вот его она дожидается. А больше с тобой говорить не о чем. Передай Шикко, если он сейчас же сдастся и люди сложат оружие, то его ждёт быстрая смерть, а пришедшие с ним теки будут живы. Если же нет, то никому, слышишь, никому из тех, кто стоит напротив с оружием в руках, не стоит ждать милости. Казнь солнцем будет для них и только так. А теперь пошёл вон.
Ловви оторопел. Он не ожидал такого. Не видя Илана на стене, он подумал, что жреца лишили жизни. Поглядев на Неомони, он зашагал прочь.
— Славно, принцесса, славно, — проговорил Бойнед, одобрительно кивая. — Я всегда презирал переговоры. Хоть, если поглядеть отсюда, то Чардон умеет их вести. Он выбил двоих из Четырех, а это серьёзно. Если бы он не справился, нам пришлось бы совсем худо.
— Что будем делать, Бойнед?! — спросила Неомони уже негромко. — Армия, осадившая нас, в несколько раз превосходит наши силы.
— Это не очень хорошо, принцесса, конечно, но не столько для нас, сколько для людей Чардона. Теки вряд ли тащили за собой много провизии, идя таким быстрым маршем. Через несколько дней, если не раньше, у них начнут заканчиваться продукты. С водой тоже могут возникнуть проблемы, если у Шикко хватит ума, оттеснить их от тех колодцев, что так предусмотрительно занял Чардон. Мы в осаде можем просидеть несколько месяцев без малейшего преувеличения, а то и год. И никакие ухищрения не помогут Шикко преодолеть стены, пока мои люди их стерегут. Но Чардон уязвим. Надо либо решаться на сражение, либо отправить его армию прочь. Можно даже на земли, принадлежащие Шикко — пусть пожгут его поместья. Время у нас как бы есть, но всё зависит от Шикко. Хорошо, если бы он пошёл на штурм. Мы бы его утопили в собственной крови. Но он не дурак. Далеко не дурак. На его месте, я бы атаковал Чардона, оставив большой заслон со стороны города. Возможно, он так и сделает. И если Чардон примет бой, то нам останется только прорываться к нему. Этого бы я не хотел, принцесса.
Неомони тихо произнесла:
— Спасибо, Бойнед. Ты спас меня однажды от чужаков, надеюсь, что спасёшь и от этих ублюдков.
Бойнед пожал плечами.
На башне сигнальщик замахал флажками и издалека можно было рассмотреть ответы Чардона. Подзорная труба, одна из нескольких, взятых у чужаков, была теперь неизменной спутницей Бойнеда в его прогулке по стенам. Он рассмотрел массу штурмовых лестниц у осаждающих и тяжёлые тараны для ворот.
Отряды теки Шикко, завидев сигналы, повели наступление в сторону сгрудившихся войск Чардона. Не желая уступать колодцы, он не сдвинулся с места, опасаясь остаться без воды. Шикко не спешил атаковать и его воины отгородили город широким заслоном, сделав замысел Чардона пробиться через их ряды, практически невыполнимым.
Шатёр Шикко находился в середине войска, надёжно прикрытый с любой из сторон. Оценив расстояние до него, Бойнед мрачно покачал головой. Вся эта масса держалась на Шикко и немногих из его приближённых, но эту уязвимость прикрывали тысячи и тысячи воинов.
На утро второго дня осады, Шикко предпринял первую попытку атаковать стены сразу с нескольких сторон. Лестницы поднимались в разных местах, закрепляясь крючьями. Град стрел осыпал стены, сбивая неосторожных защитников. Тараны попытались подтянуть сразу ко всем воротам и обороняющимся пришлось жарко.
Кипящее масло летело вниз. Сыпались камни и стрелы. Лестницы сбивали одну за другой, но и ряды защитников несли потери. У Восточных ворот, воспользовавшись замешательством, Коты сделали вылазку, перебив массу теки, и даже втащили таран к себе. Но многие из них тоже остались лежать у стен и их тела выделялись на фоне неброской формы погибших теки.
Штурм был отбит. Теки бродили вокруг, собирая убитых и раненых. Стоны неслись с поля, вызывая гнев у Бойнеда. Люди, призванные защищать столицу, позволили вовлечь себя в междоусобицу, и расплачиваясь своими жизнями, забирали с собой и тех, кто оставался верен присяге.