Джозу заметил, что она мёрзнет:
— Потерпи ещё немного. Спустимся вниз и станет намного теплее.
Она кивнула, наигранно улыбаясь. Почему-то чем дольше они ехали, тем больше она ненавидела Джозу и всех его людей, хотя он не обижал её. Он теперь почти не замечал Лорены, погружённый в свои мысли. «Золото, будь оно проклято, — думала она. — Тебе нужно только оно. Как впрочем и мне. Надо выбросить из головы всю жалость к этому парню. Это не моя вина».
Она поймала смеющийся взгляд Чанти на своём лице и вся вздрогнула. Казалось, что он знает, о чём она думала. Лорена отогнала эти мысли и с показной уверенностью начала спускаться по склону.
Через семь дней, как и предполагал Чанти, они приблизились к Рубиновому лесу. Возможно было подойти вплотную, но Чанти остановил отряд на ночёвку заблаговременно, примерно в половине дневного перехода к нему. Даже на таком расстоянии лес представлял собой чудесное зрелище. Громадные деревья, казались налитыми кровью под лучами солнца. Их ветви росли странным образом, расширяясь к вершине дерева так, что оно напоминало перевёрнутую ель. Амару во все глаза глядел на диковинные деревья.
— Что, обезьяна, узнаёшь свою местность? — расхохотался Атилио. — Смотри не вскарабкайся на них, а то придётся сбить тебя стрелой.
Амару ничего не ответил ему. В первые дни он огрызался на каждое оскорбление и теперь лицо представляло собой набор синяков и ссадин. Если бы не приказ Джозу, то его люди просто убили бы Амару. Постепенно он дошёл до игнорирования их слов. «Надо бежать, — думал он постоянно, — надо сбежать обязательно. Возможно, в лесу это будет проще сделать».
Вечер опустился на землю и люди Джозу развели костры. Топлива было достаточно и пламя горело ярко, разрывая тьму своим светом. Ночные птицы кричали в темноте. Целые полчища москитов слетелись к огню. Лорена, спасаясь от них, закуталась в одеяло, и уселась чуть ли не в костёр, оказавшись недалеко от Амару. Он не смотрел на неё, погружённый в свои мысли. Джозу был рядом и его меч тускло сверкал при свете костра. Керро, с перевязанной рукой, держа деревянную чашу с вином в другой руке, расположился на большом камне, неподалёку от них. Отовсюду доносился шум разговора. Люди были воодушевлены тем, что цель их похода стала настолько ближе.
Чанти подсел к костру, протягивая руки к огню. Его бесстрастное лицо как и прежде не выражало ничего. Джозу обратился к нему:
— Скажи, Чанти, а сколько времени займёт дорога через лес?
Чанти усмехнулся:
— Это никто не сможет предугадать, господин, всё зависит от Миауа. Можно идти быстро, а можно кружить по лесу. Можно дойти в Кинто, а можно пропасть в болотах.
— Миауа, — Джозу пренебрежительно фыркнул. — Я не верю в эти россказни про хранителей леса. Признайся, Чанти, что это всё страшилки для детей.
— Нет, господин, это не страшилки, это правда. Мы войдём в лес и станем зависимыми от их воли. Завтра, перед тем, когда будем входить, придётся каждому из нас дать обещания Миауа. Если кто-то откажется это делать, то я не смогу быть ему проводником. Пускай идёт отдельно, если хочет, или возвращается назад, но я не пойду в одном отряде с таким человеком.
Джозу едва сдерживал раздражение:
— А что это за обещания?
— Разные. Зависят от того, зачем мы приходим в лес. Мы идём через него в Кинто, поэтому должны пообещать не причинять вред Миауа, не рубить и никак не повреждать рубиновые деревья, не убивать животных без крайней необходимости. Вот и всё. Надо будет ещё найти воду перед тем, как войти, чтобы обряд был полон.
— Эти обещания разумны, — нехотя проговорил Джозу, — но вода-то зачем? У нас есть вода во флягах. Кстати, в лесу есть ручьи или речки? Чтобы мы не остались там без воды.
— После того, как даёшь обещание, ты должен выпить стоячей воды, а только потом заходить в лес. Я думаю, что мы найдём такое место. В лесу много речушек и ручьёв, так что внутри леса от жажды погибнуть трудно. Но вода там имеет своеобразный вкус. С непривычки ею сложно напиться.
— А если я откажусь давать обещание?
— Тогда я не поведу вас, господин.