"У Какубуцу нет никакой власти на военном театре. Приказы Тайного Совета не являются обязательными для солдат, действующих под приказами своих командиров. Даже у Кенпейтай нет верховенства над подразделениями, действующими в поле". "А разве госпожа Кийоко – солдат?".
Кийоко не предполагает, чтобы сто сорок миллионов было преувеличением. Пропагандистский эффект hakutetsu tamasi трудно переоценить. Энтузиазм, возбужденный в Нихон последними победами, превысил даже военную горячку десятилетней давности, когда Нихон разбил Китай. А теперь он разбивает, разбил империю Запада. Министр адмирал Гоннохыоэ, убедившись в пригодности Флота Неба, готов выпросить у Коккай фонды на строительство полномасштабного Флота Синевы, как сделал ранее, убедив парламент финансировать построение военного флота в плане Шесть и Шесть, благодаря чему адмирал Того сейчас одерживает исторические триумфы над, казалось бы, непобедимым военно-морским флотом России. Ямамото Гонбее требует конкретных производственных смет и планов, которыми с применением простейших слов он мог бы убедить политиков и финансистов. Тем временем, никто из специалистов, годами работающих в Трех Долинах, не в состоянии представить простого объяснения tetsu tamasi. Главный технолог, ойятой гайкокудзин теряет зрение и, похоже, умственные способности. Совладелец патентов и наследник профессора Гейста, господин Во Ку Кий, не прибудет на территорию Нихон; он пользуется дипломатическим паспортом (даже двумя) и контактирует непосредственно со двором Его Императорского Величества, высылая посланников под печатью Железного Журавля. Его Императорское Величество явно не желает публичного дипломатического представительства господином Во Ку Кий. Так что адмирал Ямамото Гоннохыоэ ищет знаний и поддержки у других лиц, связанных с предприятием Кайтакуси в Трех Долинах. С огромной покорностью и стыдом требуем мы понимания указанных выше необходимостей стратегического плана правительства Его Императорского Величества.
Проходит четвертый час ритуального сумо власти. Кийоко понимает, что ни одна из сторон не может уступить здесь, даже не по причине этого конкретного предмета спора – ее скромной особы – но по причине чрезвычайно важного факта установления данной уступкой прецедента. Армия и Флот Неба не признают власти Сумицу-ин. Господин Рейко и господин Йоширо тоже не могут сдаться, унижая этой своей сдачей собственных начальников.
Камень крошит камень. Огонь поедает огонь. На небе столько же звезд, что и в луже.
"Я охотно окажу услугу Какубуцу".
Четыре пары глаз уставились на Кийоко.
Та поднялась, чтобы поклониться.
Короткие кивки от генерала и вице-адмирала. Рассерженные? Благодарные.
Выйдя на улицу Дальнего, господин Йоширо закуривает травяную папиросу. "Мы хотм задать всего несколько вопросов".
Допрашивать ее будут более двух недель.
Служба Дознания до Сути Вещей расположилась здесь, в Дальнем. Русские вложили миллионы рублей в расширение и модернизацию этого городка, китайского Даляна. Улицы – словно аллеи метрополии. Вымощенные, украшенные живой зеленью. Высокие дома из красного кирпича и камня. Порт готов принять армаду. Опера. Собор. Резиденция городского головы – чуть ли не дворец. Сейчас все ободрано до кости от малейших жизненных удобств, от каких-либо вещей, которые можно продать; японская армия вступила в анемичный призрак, оставшийся на месте города Дальний.
Как только пришли известия о поражении под Наншань, русские обитатели решили искать спасения за стенами крепости Люйшунькоу; городской голова заявил, что японские войска никаким образом не сумеют добраться сюда раньше, чем в два дня. Тем же вечером там появился один хитрозадый сержант Нихона, явно не сторонящийся мародерства и грабежа. Он прошел по китайскому кварталу, от двери к двери, объявляя, что только лишь вывешивание флага Восходящего Солнца защитит проживающих от судьбы Люйшунькоу в ходе предыдущей войны. История Резни Порт Артура здесь до сих пор жива. Утром русские увидели сотни японских флагов развевающихся над городом. Они бежали, как стояли, оставляя завтрак на столах, а имущество – в шкафах. Хунхузы, Краснобородые, только этого и ждали. Эти Маньчжурские бандиты, не боящиеся нападать на поезда, шахты, деревни, во время войны безжалостно грабили целые провинции. Они свалились на опустевший Дальний словно саранча, добрые два дня грабя и разрушая. Осталось разграбленное чучело города, в котором невозможно было жить.
Последнее из оставшегося оснащения и мебель реквизировала Третья Армия. Служба Дознания до Сути Вещей даже не старается создать видимости правительственного могущества и богатства. Это не шпионы и офицеры Кенпей. Какубуцу Киюри началось от изумления силой рангаку, властью разума Запада над миром и человеком; и с целью порабощения ее на службе Страны Богов. Допрос происходит в одной из заброшенных русских гостиниц, на втором этаже, в зале, в окнах которого нет стекол и ставен. Господин Рейко, господин Йоширо и Кийоко сидят на полу, покрытом дырявыми татами. Сотрудники Какубуцу в костюмах в полоску чиновников высокого ранга. Кийоко в темно-синем платье Неба, с распущенными волосами. Никто другой не поднимается на этаж, не мешает допросу. Слышен только ветер и отдаленные отзвуки перемещающихся масс армии, словно медленные громы ленивого землетрясения. Господин Рейко иногда записывает отдельное предложение. Кийоко же он делать заметки запретил. Когда идет дождь, все перемещаются поближе к двери. Когда солнце накачивает между кирпичными стенами душную жару, допросы переносят на часы после заката. Тогда по левой руке господина Рейко горит военная керосиновая лампа.