Император остановился, чувствуя, как холодная вода просачивается через протертые сапоги. За дорогой болота затянули туманы. Зигмар содрогнулся, вспоминая, как последний раз наблюдал такой пустынный безжизненный пейзаж. Десять лет назад он лежал при смерти, а душа блуждала по бесплодным пустошам Серых земель. Души проклятых населяли тот пограничный мир между жизнью и смертью, и эти трясины мало чем от него отличались. Корчился и извивался туман, вставал плотной серой массой со вспыхивающими в глубинах мглы мерцающими огоньками.
— Во имя Шалльи, что происходит? — потерял терпение Редван. — Зачем мы здесь?
— Вот-вот, — согласился Вольфгарт, одетый в ту же запачканную тунику. — Не к добру сражаться, когда светит гиблая луна, особенно полная. Ничего путного не выйдет.
— Мы здесь для того, чтобы спасти невинную жизнь. — Зигмар поднял молот Гхал-Мараз. В лунном свете сияли покрывавшие рукоять руны, словно радуясь в предвкушении славной битвы против сил зла.
— О чем это ты?
— Помнишь, ты говорил мне о древней вере и принятых в ней жертвоприношениях непорочных? — спросил Зигмар.
— Смутно.
— Выходит, это не досужие домыслы. Я видел, как Альдред повел в болота отряд Вороновых шлемов. С ними была Марика, Идрис Гвилт собирается принести ее в жертву туманным демонам.
— Ублюдок! — рявкнул Редван. — Да я раскрою ему череп своим боевым молотом и вырву из груди его проклятое сердце!
Зигмара поразила сила охватившей Редвана ярости и обрадовало гневное возмущение на лицах воинов, когда они узнали, в чем дело. Он посмотрел на Белых волков, зная, что не все переживут эту ночь. Вольфгарт прав, не к добру идти в бой под призрачным светом гиблой луны, но, если они хотят спасти Марику, выбора у них нет.
— Выживший из ума старик хочет погубить невинную девушку! — громко воззвал к Белым волкам Зигмар, но туман поглотил его слова, словно в насмешку над ним порождая странное эхо. — Я не позволю этому случиться. Чтобы остановить его, мне нужна ваша сила. Вы со мной?
Все воины как один вскинули вверх молоты и издали клич одобрения, чтобы Зигмар знал: они с ним. Да, их страшили ужасные болота, но Белые волки не могли даже помыслить о том, что их император пойдет сражаться один.
Зигмар кивнул и двинулся в туман, шлепая по вязкой грязи и лужам ледяной стоячей воды, черной, как смоль. Он понятия не имел, где именно следует искать эндалов, потому что вода мигом наполняла следы, стирая их за считанные секунды. Если бы здесь был Кутвин! Но такие мечты — удел детей и глупцов, так что придется обойтись без лучшего следопыта.
Вокруг унберогенов непроглядной стеной стоял туман. Осторожно, то и дело оступаясь, шагали они по вязкой трясине. Мертвенный лунный свет озарял им путь, болото издавало странные булькающие звуки. Из-за поднявшегося ветра похолодало, но густой туман не развеялся.
В зарослях тростника копошились какие-то мелкие ночные твари, низко над землей жужжали насекомые. В голодном сиянии луны Зигмар заметил неторопливо охотившуюся громадную стрекозу. Крылья ее ровно гудели. Мурашки побежали по коже, зашевелились волосы на затылке, словно уже замахнулась готовая обрушиться на него когтистая лапа. Нет, не похожи эти болота на топи Брокенвалша, где зло открыто заявляло о себе. Здесь смерть незаметно подбиралась к человеку, чтобы застать его врасплох.
— Смотрите! — крикнул Редван. — Вон там!
Зигмар обернулся посмотреть, куда показывает Редван, и увидел вдалеке пляшущие огоньки, похожие на раскачивающиеся фонари в руках усталых путников. Он попытался вспомнить, были ли у эндалов с собой фонари. Ему казалось, что да, но он не мог припомнить наверняка.
Зигмар был начеку. Старожилы Рейкдорфа рассказывали о таком явлении над трясинами Брокенвалша и называли роковыми огнями, потому что предательский свет давал ложную надежду на безопасность и обрекал путника на смерть. Пендраг говорил, что причина их появления — самовозгорание болотных газов или отражение лунного света от перьев ночных сов, но подобные объяснения уверенности Зигмару не внушали.
Если это светильники эндалов, то нужно идти туда.
— Вперед! — приказал Зигмар и пошел на огни. — Смотрите под ноги!
Вновь унберогены тронулись в путь, в самую глубь топей. Почва под ногами становилась все мягче, воды все больше. Над головой жужжала мошкара, вокруг стало еще больше огней, они мерцали, словно пляшущие искры. Под ногами то и дело лопались пузыри, напоминая безрадостный хохот мертвяков.