Время потеряло счет: из-за плотной завесы тумана было невозможно определить положение луны на небе. Зигмар поднял глаза и вздрогнул, когда коварный лик гиблой луны тоже уставился на него. Зигмар поспешно отвел взгляд и сделал знак рогов, ибо невзгоды следуют по пятам за теми, кто слишком долго смотрит на это злобное ночное светило.
Что-то задело его ногу, и Зигмар отпрянул, успев заметить под водой нечто бледное, вроде угря. С громким хлюпком выдернул сапог из засасывающей трясины, некогда превосходная кожа перепачкалась и протекала. С пряжек белесым сиропом стекала гниль. Вот только бы вернуться с болот, никогда он больше не наденет этих сапог.
Раздался вопль, а следом за ним — громкий всплеск. Мигом обернувшись, Зигмар увидел, как несколько воинов протягивают молоты провалившемуся в черную трясину товарищу, который бешено молотил по воде руками. Это был Волко, вместе с ним бросившийся на спасение фланга мерогенов в битве на перевале Черного Огня.
Волко ушел под воду по грудь, но тяжесть доспехов тянула его ко дну. Он пытался дотянуться до спасительных молотов, но болото не собиралось выпускать жертву. Волко набрал в легкие воздуха, чтобы крикнуть, но тут его голова исчезла под водой, а на поверхности остались лишь пузырьки.
— Упаси нас Ульрик, — прошептал Вольфгарт, пятясь назад. — Я знал, что не будет нам удачи.
Зигмар прошлепал по грязи к поглотившей Волко трясине. У ног воинов вился туман, и невозможно было отличить твердую почву от топи.
— Идем дальше, — приказал он. — Смотрите, куда ставите ногу, и держитесь ближе друг к другу.
— А как же Волко? — вопрошал Редван. — Не должен воин вот так погибать, не слыша волчьего воя.
Зигмар с опаской глянул на темное небо и проговорил:
— Твоя правда, парень, но этой ночью волки молчат. Воет одна луна.
— Значит, мы вот так бросим его?
— Оплакивать будем потом, — обещал император, вновь пускаясь в путь.
Зигмар понятия не имел, куда идти, но его тянуло на северо-восток, словно молот Гхал-Мараз лучше знал, в каком направлении искать врага, а потому император положился на творение гномов и следовал его молчаливому стремлению.
Рядом шагал Вольфгарт и шарил глазами влево-вправо.
— Живыми нам отсюда не выбраться, — мрачно изрек он.
Зигмар чувствовал снедающий друга страх, но сказал:
— Надеюсь, что тебя слышал я один.
— Но это правда, да?
— Нет, еще чего. Мы унберогены, для нас нет ничего невозможного.
Вольфгарт кивнул, с видимым усилием пытаясь держать себя в руках.
— Ты ведь понимаешь, ради спасения девушки нам придется сражаться с Вороновыми шлемами.
— Да, — кивнул Зигмар, внимательно глядя себе под ноги. — Ежели придется, мы так и сделаем. Я изгнал из империи варваров-норсов за зверства. Если потребуется, та же участь постигнет эндалов.
— Верно, — согласился Вольфгарт. — Они поступают скверно. В корне неправильно.
Зигмар остановился и поднял руку. Следом за ним с проклятиями и плеском замерли на месте воины. Впереди в темноте двигались какие-то огни, но на сей раз было ясно, что их несут в руках неясные темные личности.
— Унберогены! Приготовиться! — крикнул Зигмар.
Белые волки подняли боевые молоты, держа их наизготовку, и постарались, насколько это возможно в болоте, занять боевую позицию.
Огни приближались. Из клочьев тумана показались призрачные очертания людей.
Завидев Зигмара, Идрис Гвилт встал как вкопанный, с расширенными от удивления глазами. Ларед остановился рядом со жрецом древней веры, поддерживая под локоть плачущего графа Альдреда, его лицо выражало скорбь. Из двадцати Вороновых шлемов, которых он повел на болота, в живых осталось только двенадцать.
И сестры Альдреда нигде не было видно.
Редван кинулся к Гвилту.
— Где Марика? — прорычал он. — Что ты с ней сделал?
Зигмар видел, что Вороновы шлемы схватились за мечи, и знал, что вот-вот начнется схватка средь этих пустынных болот. Это безумие, и будь он проклят навеки, если этот неразумный бой перечеркнет долгие годы жертв на пути построения империи.
Вороновы шлемы ждали приказа повелителя, к нему Зигмар и отправился. Напряжение достигло точки кипения, но вместо обвинений император спросил:
— Граф Альдред, где твоя сестра?
Меч Ульфшард выскользнул из рук эндала и с тихим всплеском упал в воду, когда граф рухнул на колени и горько зарыдал, уткнув лицо в ладони.
— Мы оставили ее, — вскричал он сквозь плач. — Да простит меня Ульрик, она там осталась!
— Где? — пытался дознаться Зигмар. — Скажи, где, и мы вернем ее. Мы с тобой. Неправильно то, что случилось, Альдред, ты сам знаешь.