«Я даже драться не умею, не то что Лорелин».
Эйлия вздрогнула. Она уже давно утратила представление о войне как о деянии возвышающем и героическом. Рассказы Йомара о битвах, в которых он сражался, полностью его рассеяли. Сейчас при упоминании войны в воображении всплывали сцены кровопролитий и хаоса: дым, мелькающие копья, смятение, орущие лошади и вопящие люди, мертвые тела, разбросанные на вытоптанной земле. Иногда ей хотелось быть какой-нибудь великой риаланской королевой-воительницей, храбро летящей на колеснице в окружении своих войск прямо в гущу битвы. Беда в том, что у нее, как она сама понимала, слишком богатое воображение для хорошего воина. Она будет заранее переживать не только свои раны, но и те, что нанесет своим врагам, и горе и раскаяние после этого! Она припомнила страдания Дамиона в лесу Тринисии после убийства антропофагов. Как можно жить, зная, что отнял жизнь человека, даже врага, даже при самозащите?
А эти молодые рыцари и солдаты Арайнии, только что завершившие обучение, — они понимают, что им когда-нибудь придется делать?
— Большинство. Но некоторые до сих пор думают, что все это игра, — ответил Йомар, когда она задала этот вопрос вслух.
Эйлия вздохнула.
— Они еще так наивны, они все думают, что война — это потрясающее приключение. Я очень рада, что у нас есть ты, Йо. Ты — единственный испытанный воин во всем этом мире, единственный, кто может сказать нам, что делать и чего ждать. Правда, любопытно: эти боевые испытания были для тебя ужасны, но ими спасутся бессчетные массы людей в двух мирах. Истинный спаситель ты, а не я. — Вдруг в горле у нее застрял ком, она импульсивно обернулась и обняла его. — Возвращайся, Йо, возвращайся целый и невредимый, прошу тебя!
— Постараюсь, — ответил он, смущенный такой демонстрацией чувств.
— А как там Лори? — спросила Эйлия, быстро меняя тему. — Она все еще хочет быть солдатом?
Эйлия помахала рукой высокой блондинке, что шла рядом с Дамионом. Лорелин не присутствовала на церемонии посвящения в рыцари и появилась только на пикник из-за своего «ослиного упрямства», по выражению Йомара.
Он тяжело вздохнул:
— Похоже, она все еще надеется, что я сдамся и возьму ее на Меру. А я не возьму. Дело все-таки может кончиться войной, а война — не женское дело.
— Риаланские женщины воевали плечом к плечу со своими мужчинами, давным-давно, а у меня такое чувство, что Лори по происхождению риаланка. Наверное, это у нее в крови.
Лорелин заметила, что они на нее смотрят.
— Я все равно думаю, что ты не прав, что меня не берешь, — сказала она.
— Женщины не воюют, — буркнул в ответ Йомар.
— Единственная цель моей жизни — защита Трины Лиа. Так сказала Ана.
Лорелин повернулась, указывая на старую меранскую королеву, которая шла неподалеку в сопровождении своей серой кошки.
— Ты ее уже защитила, заменив собой там, на Мере. Это Ана тоже говорила.
Лорелин встала перед ним, скрестив руки на груди и сверкая глазами.
— Она не говорила, что это все, что мне предстояло сделать. И я все еще понятия не имею, кто я и кто были мои родители. Как я оказалась в каанском монастыре? Откуда я узнала, что моя Цель — спасти кого-то другого? Я хочу вернуться на Меру и найти там ответы.
Йомар пожал плечами.
— Может быть, когда-нибудь ты туда полетишь. Но не сейчас и не воевать. Если ты погибнешь в бою, ты никогда своих родных не найдешь. И вообще Эйлия сказала, что ты решила вступить в ее дворцовую стражу.
При этих словах лицо Лорелин слегка прояснилось.
— Да, я завтра возвращаюсь в Мирамар для обучения и чтобы мундир подогнать. Но это не то же самое: мне там не придется увидеть битву. Вряд ли вообще когда-нибудь враг прорвется к Элдимии.
Произнеся эти исполненные пессимизма слова, она повернулась и зашагала прочь.
Ана подошла, когда они еще спорили, но в разговор вступать не стала. Затуманенные глаза будто устремились куда-то вдаль, к местам и событиям, совершенно к данному моменту не относящимся.
— Боюсь, я тоже должна лететь, — сказала она, помолчав. — Немереи Меры не смогут воевать с Мандрагором одни.
— Ана, ты не можешь нас оставить! — воскликнула Эйлия. — Ты мудрее всех нас. Я надеялась, что ты останешься здесь и поможешь нам!
— Прости, дорогая, — ответила старая волшебница, нежно кладя руку ей на плечо. — Но Мера — моя родина, и я нужна ей. Однако не страшись: я оставляю тебя в самых надежных руках. Здесь есть силы, вполне способные противостоять Мандрагору и его союзникам.