Он снова прислушался к докладу Гемалы.
— Мне пришлось спрыгнуть со слона и сражаться в пешем строю, — рассказывал царю генерал. — И все равно трудно было отличить врага от своего. Но мои люди выстояли, и весь наш народ возрадуется моей победе.
Глаза Халазара стали ледяными.
— Ты хочешь сказать — моей победе?
Коротко стриженная седая голова склонилась чуть не до земли.
— Разумеется, ваше величество.
— Мы довольны, — объявил царь, хотя ни в голосе, ни в лице его это не отразилось. — Ты должен быть за это вознагражден. Но… никогда не появляйся в нашем царственном присутствии в таком недостойном виде. Это неуважение.
Йомар медленно ехал по пустыне, мимо людских и конских тел. Над головой кружили стервятники. Как ни старался Йомар, но за всю ночь битвы ему не удалось найти Дамиона, а к утру стало ясно, что битва проиграна. В конце концов пришлось искать укрытие в заброшенном сарае. В последний раз, когда он смог сделать вылазку, ему предстало зрелище смерти и разрушения. Во всей округе, казалось, не осталось живой души. Жар солнца придавал телам, к которым он прикасался, обманчивое сходство с теплом живых, но никто не пошевелился, когда Йомар тряс его, и не проявил никаких признаков жизни. Некоторых уже похоронила песчаная буря, других он закопал сам, как смог. Уцелевшая армия исчезла — очевидно, ушла через портал, потому что больше в этой пустыне деваться было некуда. Без лоананов он не мог открыть туннель сквозь Эфир и вернуться на Арайнию. Он застрял здесь, как и те из его людей, кто остался в живых. Вся кампания обернулась грандиозным провалом. Халазар не устрашен и не свергнут, а только одержал очередную победу, и многих молодых арайнийцев Йомар привел сюда на гибель.
«Моя вина, — думал он. — Я их сюда привел. И все зря…»
Потом он нашел Дамиона.
Священник-рыцарь лежал на песке, окруженный мертвыми зимбурийцами. Открытые глаза смотрели без выражения, и Йомара он не заметил. Он дышал, и кровь из раны на голове запеклась на волосах.
Йомар остановился.
— Эй, Дамион! — негромко окликнул он.
Синие глаза закрылись, потом открылись снова.
— Привет, Йо. У меня на мече кровь, видишь, — сказал Дамион неразборчиво. — А эти люди убиты. Наверное, значит, я их убил. Странно, знаешь: ничего не помню…
Боевой шок. Некоторым так и не удается от него оправиться: они сходят с ума или страдают припадками и кошмарами всю оставшуюся жизнь. Наклонившись вперед, Йомар сильно его встряхнул.
— Очнись, Дамион, ты мне нужен! Дамион, слышишь?
Наконец священник вздрогнул и прохрипел:
— Да, слышу, все в порядке.
Краска вернулась на его лицо, и он сел.
— Ты первый, кого я живым вижу, — мрачно сказал Йомар. — Пошли посмотрим, нет ли еще уцелевших.
Сэра Мартана они нашли неподалеку. Белый плащ был залит кровью, лицо и волосы засыпало песком. Когда они подходили, он зашевелился и взглянул на них, не узнавая, потом закрыл глаза и застонал. Йомар глянул на рану у него в боку, где пробило броню, и покачал головой, посмотрев на Дамиона. Священник склонился возле Мартана и стал выполнять последний обряд. Когда он читал молитву, умирающий вдруг открыл глаза, таращась в небо.
— Вон там, там! — прошептал он растресканными окровавленными губами.
— Что? — спросил Дамион, наклоняясь к нему, но Мартан был уже мертв.
Йомар был мрачен.
— Я знал, что он погибнет.
Они с Дамионом огляделись. Неизвестный Рыцарь лежал недвижно возле Мартана, и тоже был весь окровавлен. Эта пара хорошо дралась, если все лежащие вокруг зимбурийцы пали от их мечей. Йомар наклонился поднять забрало Раймона. Дамион отошел в сторону — видеть юное лицо павшего рыцаря ему не хотелось.
Рубленая рана на голове болезненно пульсировала. Что же произошло? В памяти было пусто. Тел на песке было мало для всей армии. Арайнийцы отступили? Лоананы отнесли их в Арайнию или же их захватили в плен и отправили в Фелизию?
За спиной раздался крик, и Дамион оглянулся. Неизвестный Рыцарь, явно еще не собирающийся умирать, стоял лицом к лицу с Йомаром, который орал и размахивал руками. Шлем рыцарь снял, и Дамион застыл при виде лица под шапкой коротких светлых волос.