Идя со своей охраной по бесконечному пролету, Эйлия старалась не таращиться на окружающих ее существ. Был здесь и Мирмеколеон, и его мохнатая голова млекопитающего странно контрастировала с шестью многосуставчатыми ногами и хитиновым панцирем на теле, и Кетцалькоатль со змеиным телом, украшенным радужными зеленоватыми крыльями и перистым гребнем, похожим на церемониальный убор в волосах. В одной из соседних камер плескалась морская вода, и за хрустальной стеной плавали океанические создания — дельфины, макары и водные драконы. Были и другие существа, которых Эйлия не узнала, — посланцы неисчислимых чужих миров. Все они внимательно смотрели на Эйлию в полной тишине, пока она шла с Ауроном, Талирой и Фалааром. Наверняка они интересуются, действительно ли она та, о которой говорят пророчества. А может быть, они не верят в древние предсказания?
Она подняла глаза к возвышению в конце зала.
— Это и есть небесный император? — шепотом спросила она Аурона, который шел рядом с ней в драконьем облике.
На возвышении стоял драконий трон Талмиреннии — громадное каменное кресло, укрытое листовым золотом, и извилистые изображения небесных драконов образовывали его спинку, боковины и подлокотники. А на троне сидел человек — старый, высохший, с белой бородой, водопадом спадающей на грудь. Одет он был в золотую мантию, вышитую серебряными драконами и звездами, и высокая корона кованого золота покоилась у него на голове, Но тело казалось слишком хрупким для всех этих украшений. Искривленные руки с выступающими венами дрожали на резных головах драконов, образующих подлокотники, и только глаза, синие и ясные на изборожденном морщинами лице, казались живыми. Шесть имперских драконов выстроились по бокам трона.
— Это он, — ответил Аурон. — Орбион, повелитель драконов и император императоров. Он принял облик человека в знак расположения к тебе, но он действительно так стар, как кажется. Ему почти тысяча пятьсот меранских лет. И изменение облика требует от него напряжения.
— Тогда он должен перекинуться обратно, — предложила Эйлия огорченно. — Я не хочу, чтобы он из-за меня терпел неудобства.
— Нет, это обычай императора неба — менять форму, входя в какой-нибудь мир. Он обращается в подобие тех, кто там живет, а предоставляя аудиенцию, он принимает образ того, кто ее просил. Этот обычай император будет соблюдать, как бы ни было ему трудно. И он не хочет проявлять слабость перед отступниками среди лоананов. Это — демонстрация его мощи.
Они тем временем дошли до помоста, и все, в том числе Эйлия, сделали жесты повиновения, присущие их расам.
— С благополучным прибытием, — произнес сухой старческий голос. — Насколько я понимаю, ты хотела бы говорить с этими посланцами миров. Желаешь ли ты обратиться к собранию сейчас, принцесса?
Эйлия поклонилась и обернулась к созданиям, нервно прокашлялась и начала подготовленную речь. Она уже привыкла обращаться на Арайнии к большим аудиториям, но никогда еще не говорила перед столь многочисленным собранием. Перед таким странным собранием разных существ, из которых лишь немногие хоть как-то были похожи на людей.
— Народы Империи! Я — Эйлия Элмирия с планеты Арайния, долго жившей изолированно от ваших миров. Мой народ желает воссоединиться с вами и видеть восстановление мирной торговли между нашими планетами.
Бронзовая птица вытащила голову из-под крыла, и Эйлия поразилась, увидев, что лицо у нее было человеческое, хоть и с резкими чертами.
— Почему вы были отрезаны? — спросила птица пронзительным голосом.
Эйлия не предвидела, что придется отвлечься от выученного текста, и несколько мгновений помедлила с ответом.
— Люди Меры сами отделились, заявив, что не хотят иметь дело с магией или с иными мирами. Лоананы в мудрости своей решили дать человечеству время пожить одиноко, а элеи Арайнии положили разделить изоляцию меранцев, а не изгонять тех мереев, что жили на их планете. Но с моим появлением лоананы объявили, что мы готовы вернуться в небесный союз, если вы все на это согласны.
— И это ты, та, которую зовут Трина Лиа? — спросила какая-то сильфида. Собрание шевельнулось.
— Да, это я, — ответила Эйлия и подумала: «И что дальше?»
Сильфида подошла ближе. Она была высока и худощава, одета в белое, и две пары крыльев переливались перламутром. Сильфида раскрыла их полностью, будто салютуя.